СНОВИДЕНИЯ

Автор: Ангелина Нелюбова

------------------------

Квартира Даны Скалли.
Джорджтаун, Вашингтон.
Федеральный округ Колумбия.
19:32

Всякий дилетант, почитывающий детективы, полагает, что следователи силовых ведомств делятся на две категории. Первые - бумажные крысы, которые шагу ступить не могут без удостоверения, ордера, разрешения начальства и прочей волокиты. Незавидная у таких персонажей роль. Чаще всего они либо стукачи, либо серые бумагомаратели. Зато уж вторая группа - сплошь супермены. Пистолет из кобуры, "Руки, вверх! Стоять смирно!" И все, люди, можете спать спокойно, оргпреступность под контролем. Задержание - тычок в хребет, наручники и в машину, обыск - весь дом вверх дном, и, конечно, искомый предмет находим по наитию, уже собираясь уходить. Такое вот предубеждение.
Однако предубеждение предубеждением, а, кроме схемы проведения расследования, читанной перечитанной в учебниках и монографиях, есть еще стиль. Стиль ведения этого самого расследования. Стиль поведения, можно сказать. Вот там и ищите агента Малдера. У агента Малдера СТИЛЬ… есть. И это отлично знает его напарница агент Скалли. Потому не запаниковала, когда узнала, что напарничек как сквозь землю провалился, и что у лучших друзей его нет. Это нормально… для Малдера, срываться вот так с места в карьер и, не объясняя, полунамеком давая понять о направлении поступательного движения своего тела, исчезать в неизвестном направлении. А вдруг ошиблась агент Скалли? Вдруг неверно поняла агента Малдера?
…- Джексон? Это Скалли.
Работники с нижних этажей обычно друг друга знают в лицо и по имени. Будь ты хоть специальный агент всемогущего Бюро, хоть охранник подвального гаража его штаб-квартиры. А уж если ты сегодня оставлял свой серебристый "Шевроле" в гараже и, следовательно, здоровался с дежурным на КПП, то уж грех не поинтересоваться, стоит ли там ало-серебристый "Форд" напарника.
- Да, агент Скалли, машина все еще здесь.
Сорок восемь минут назад.
…Где ты бродишь, Малдер? Не на автобусе же ты уехал. И мобильник твой не отвечает. Ну, ничего, мы с тобой еще поболтаем… поговорим по понятиям. А пока принять душ, переодеться, перекусить и - к "Одиноким стрелкам". Поглядим, чего они там нарыли. К полуночи, глядишь, и Малдер объявиться. Ох, как надоели ей все эти полуночные бдения!
И что это замок заедает. Остановись, детка, сосредоточься.
Наконец то, открылся.
Тепло и темно, но какой то странный запах. Да будет свет!
Погодите, не такой яркий! Потому что существо на полу скорчилось и что-то невнятно замычало. И агент Скалли с непонятным, неподдающимся анализу комком чувств узнает в измазанном, избитом и крепко связанном человеке своего напарника, Фокса Уильяма Малдера.

Нью-Йорк Сити.
Вест сайд.
20:12

- Его заданием было уничтожение материалов, а вместо этого… похитить агента ФБР, избить, угрожать… Некрасиво…. Откуда вы его вообще выкопали?
Человек в черном пиджаке в ответ на кривящиеся в презрительной улыбке губы собеседника молчал. Он думал только о том, что сам найдет засранца и расколет ему паршивую башку.
- Так вот, закопайте его обратно. Чем быстрее, тем лучше. Тут есть… о чем подумать. Вы слишком часто ошибаетесь в последнее время с выбором средств и методов.
- Сэр, ошибок больше не будет.
А сэр снова тянет губы в ухмылке, не выпуская при этом зажженную сигарету изо рта. Нужны ему ваши обещания, как….
Трусливые шкуры! Все приходится в итоге делать самому.
Но это не ему делать придется, не человеку с сигаретой. Это придется сделать ему, брюнету в черной строгом пиджаке. Самому.

Квартира Даны Скалли
Джорджтаун, Вашингтон
Федеральный округ Колумбия
19:34

- О Господи, Малдер! Ч-что случилось?
Есть у напарников такая фишка - задавать дурацкие вопросы неожиданно. Но ты спрашивай-спрашивай, но главное - развязывай веревки. Не поддаются проклятые узлы! А мы их сейчас ножиком!
- Осторожно, Малдер. Ты встать можешь? Идти?
Тонкие пальцы соскребли с губ напарника кусок скотча.
- Малдер, я "скорую" вызову.
- Ни в коем случае.
- Да ты посмотри на себя!
- Я в порядке, Скалли…. Подлечи меня только, и я пойду.
- Я тебе пойду! Я тебе так пойду!
А сама уже поднимает мокрого и грязного мужчину с пола. Вот так вот, снова приходится подбирать то, что валяется под ногами.
- Обопрись на мое плечо. Что случилось? Тебя избили? Это связано с нашим делом?
- Да-а.
Исчерпывающий ответ. Но, учитывая состояние пациента, на лучший рассчитывать не приходится. Да и пациент, кажется, на большее не способен.
- Все, Малдер, молчи! Не надо разговаривать. Стой.
Стоит. И вроде как не падает. Хотя очень хочется. Но в ванной лучше не падать. На кафельный пол - разобьешься.
- Малдер, ты весь дрожишь. Тебе холодно?.. не отвечай, просто кивни.
- Нет... мне было холодно…
- Ничего страшного, это просто шок, пройдет. Давай, надо тебя согреть.
А сама уже расстегивает его рубашку, и ее, а не малдеровы руки дрожат от внезапно охватившего нервного озноба.
- Господи, вся в крови….
- Скалли…
- Тс-с-с, ничего не говори… и не наклоняйся. Я сама….
Ну, сама так сама. Агент Скалли снимает брюки с агента Малдера. А тот стоит столбом, чуть улыбаясь распухшими губами и, прикрыв глаза, но не в блаженном наслаждении, а погрузившись в недосягаемую для боли нирвану. Картинка…
Но агенту Скалли сейчас не до размышлений о том, как все это выглядит со стороны. Для нее агент Малдер сейчас пациент, а не партнер. Поэтому быстренько обнажаем его дрожащее тело и в душ. И во второй раз:
- Тебе надо согреться.
Зашуршала вода, разбиваемая сеточкой душа на сотни брызг. Хорошо! Стоишь спокойненько, а тебя теплой водой поливают.
Красота! Только вот ссадины все ка-ак заноют!
- Больно?
Догадалась, напарница! Б-больно. Еще как.
- Потерпи, сейчас отмоем тебя, согреем, таблеточку обезболивающего выпьешь. Погоди, а это что?
И пальцы тонкие теплые легли на шею с левой стороны там, где два крошечных красных пятнышка.
- Они тебя чем-то накололи?
- Да.
Стоит. Высокий, широкоплечий, тело сильное, кожа смуглая, словно навсегда въелся в клетки тропический загар. Из всей одежды - только черные маленькие плавки. Стоит и еле языком шевелит.
- Малдер, я все-таки вызову "скорую".
- Скалли…
- Малдер, они тебя по голове били. А вдруг там гематома. Они в тебя вкололи какую-то дрянь.
- Наркотик…. Я после… отрубался…. И не по голове… по челюсти… и в живот. Я в порядке.
- В порядке ты, как же, - сама чуть не всхлипнула.
Стоп, агент Скалли. Что это? Вы же врач. Не вздумайте расплакаться при пациенте, даже если он Богу душу отдает. А ваш не отдает. Ну, подумаешь, побили. Он и не такие виды видал, с того света сколько раз возвращался. Поэтому, зачем плакать? Правильно, не надо. Лучше мы пациента обмоем и в люльку, баиньки. Утром разберемся, утро вечера мудренее говорят.
Белая губка розовеет от крови. Запекшаяся кровь расплывается и со струйками воды стекает вниз с его лица и груди. По ложбинке между лопаток, по сутуловатой спине и упругим мышцам живота, по стройным мускулистым ногам. И пациент Фокс Малдер дрожать перестал - согрелся. Вот мы тебя и вымыли.
Но что это опять с вами, агент Скалли? Сентиментальной становитесь. Прижались к агенту Малдеру… мокрому…. А агент Малдер? Лицом (все в синяках и ссадинах) в ваше плечо уткнулся и тоже замер. Стоит, молчит… Правильно, иногда лучше жевать… то есть молчать, чем говорить.
- Ты же промокнешь.
Взгляд у него как всегда полусонный зелено-карих с ироничным прищуром глаз. Шутит он.
- Дурак ты, - выдохнула и снова лицом к его груди прижалась.
Ты права, дорогая, ты права, я - идиот.
… стоит, молчит… и вспоминает, чего ему придурки в подвале наговорили… "Как ее там зовут, Дана Скалли? Не хочется, конечно, отбивать подружку у такого парня как ты, но… я… очень… люблю… рыжеволосых."…
Ублюдки недоразвитые! Не бойся, Скалли, я с тобой, я тебя защищу, оберегу от этой мрази.
А Скалли, не успев испугаться тогда: "Малдер исчез!!!", теперь почему-то переживает.
Ладно, чего уж там. Прошло, и, слава Богу. Живем дальше.
А дальше агент Скалли поднимает голову и, встретившись взглядом с полусонным агентом Малдером, протягивает руку и ласково гладит его по щеке, стараясь не причинить боли, не задеть ссадину.
Ну, все, все…. И, действительно, все.
- Домывайся и выходи. Аккуратнее только.
- Хорошо, доктор.
И выходит Скалли за дверь, не закрывая ее (вдруг что случиться с напарником, сознание потеряет), а Малдер осторожно, стараясь не поскользнуться и не упасть, не потерять сознание, снимает плавки….
* * *
Воистину, все познается в сравнении. Человек несчастен, когда ему не с чем сравнить свое положение, и он не знает, что бывает еще намного хуже. Поэтому агент Малдер, вымытый и закутанный в одеяло, сидящий на постели агента Скалли, был почти счастлив. Ему есть, с чем сравнивать.
Движения пальцев Скалли, осторожно ощупывающих его лицо, проверяющих кости и хрящи на предмет перелома, были практически лаской после кулаков тех дневных мордоворотов.
- Перелома как будто нет, - задумчиво поставила диагноз Дана, и Фокс повеселел.
- Вот видишь, совсем незачем тащить меня в больницу.
- Ну и что, Малдер. Это еще ничего не значит. А трещина? Ее то я не нащупаю. Все равно завтра пойдешь, сделаешь рентген. Наклонись, осторожно.
С черепом все в порядке. Значит, остаются мелкие ссадины.
- Пей.
- Что это? - покосился с притворным подозрением.
- Обезболивающее. Сейчас будем тебя лечить как следует. Готов?
- Всегда готов.
Антисептическая мазь мягкая, гипоаллергенная… но щиплет!!! Что, герой, морщишься?
- Лучше приляг, чтобы голова не кружилась? Очень плохо?
- Уже лучше. Спасибо.
- Не торопись, вот так, - помогла ему лечь, укрыла. Не напарница, а мама родная. Кто о тебе еще позаботится?
- Ты долго здесь так пролежал?
Нет, все-таки напарница. Забота заботой, а допрос допросом.
- Не очень…. Ты будешь смеяться, но меня похитили со стоянки Конторы. Идиотизм!
- Тише, тише. Прости. Лучше не надо пока ничего рассказывать, только себе навредишь.
И кусочком ваты осторожно стерла кровавую струйку из глубокой ссадины у него на губе. Хорошо хоть зашивать не пришлось.
- Продержали меня в каком-то подвале полдня. Потом, видимо, что-то сорвалось. По-моему, большой босс передумал. И не меньшим идиотизмом было то, что меня отпустили.
- Что им было надо?
- Чтобы я позвонил тебе и попросил привезти материалы по делу.
Скалли даже замерла.
- Ну вот, ты снова дал мне возможность почувствовать себя виноватой.
- Ладно, победителей не судят.
- А мы победители?
- Обязательно будем.
Она заклеила последнюю ранку, над его правой бровью и, отложив пластырь и медикаменты в сторону, спросила, улыбнувшись.
- Ты в это веришь?
- Я хочу верить.

… "Только сейчас я поняла, что снова… боюсь за тебя. Хорошо, что ты мне сказал, а то ведь мог и смолчать. Как всегда, в своем стиле. Теперь то я буду настороже, упрямый мой. Никуда больше не пойдешь один".
"Я рассказал тебе, что хотела. Теперь ты знаешь об опасности, Скалли, и будешь меня оберегать. Главное, чтобы ты не подумала, будто я тебя охраняю сверх меры, а именно такую степень защиты я хочу применить. Но ты об этом не знаешь, и хорошо. Не будешь нервничать или самоутверждаться, заявляя, что сама о себе позаботишься. Ничего подобного, я не хочу, чтобы ты даже видела тех агрессивных тупых тварей. Я тебя защищу".
- Который час?
- Одиннадцатый. Ты засыпай.
- А ты?
- А я на диване.
- Может лучше я?
- Не может. Разбуди, если станет плохо. Слышишь, обязательно разбуди.
Кивнул, закрывая глаза.
- На ночь не поцелуешь?
- У тебя губы разбиты, больно будет.
- Я потерплю.
Скалли улыбнулась: неисправим, ну что ты будешь делать!
- Спи, Малдер.
Ласково потрепала по плечу и вышла из комнаты.

Прибрежный парк.
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
23:25

Идти вдоль реки по бесконечно длинной аллее и ни о чем не думать - хорошо! Главное - идти… и ни о чем… не думать. Не думать не дадут… и идти тоже….
- Детка, куда торопишься?
- А с нами погуляешь?
- Да пошел ты!
Навязались, козлы!
- Ух, какая сердитая. Слушай, девочка, за тобой должок… с прошлого раза. Так что не спеши.
Поспешишь тут с вами, козлы! Встали, загородили дорогу.
- Ты меня с кем-то путаешь!
- Да разве?
- Руки убери. Руки убери, я сказала!
Твари, разговаривать с ними бесполезно. Грязные лапы уже крепко схватили за локти.
Ну уж нет!
Бо-ольшое предубеждение больших и сильных мужиков заключается в том, что женщина - существо слабое и беззащитное, не могущее оказать сколь либо серьезного сопротивления. Максимум, что она может - вцепиться в лицо ногтями или в волосы. Поэтому представляет собой легко доступную жертву. Ну и получай, козел самоуверенный каблуком по щиколотке, по самому сухожилию, по косточкам тонким! Получи и распишись… соплями.
- Сука!
Сам такой! Ну, еще есть желающие? Горлышко бутылки, разбитой о бритый череп ниггера , опасно сверкнуло в темноте. А козел валяется, задрав копыта. Только подельник его, похоже, еще шевелится. Следующий больной.
- Все, девка, ты сама напросилась.
Заточка была из светлого блестящего металла. Тва-ари!
- Ножик положи…. Положи ножик! Еще обрежешься…. Вот так… а теперь забирай эту падаль и мотай отсюда. Быстро!
Лихо! Двое на четвереньках отползают и быстро-быстро скрываются где-то в темноте.
А кто-то сзади неровно дышит в затылок, засовывая пистолет в кобуру.
- Привет, мы с вами, кажется, встречались.
- На том свете.
Приставучий какой. Ишь ты!
- Я же тебе сказала… отвали….
Вчерашний знакомый с насмешливой улыбкой, руки в боки красуется в позе победителя, загородив дорожку.
- Я что, был так плох вчера?
И откровенный вопрос как-то сразу, если не смутил, то сбил с привычного "отшивного" настроя.
- Да нет, все было хорошо.
- Ты рано встаешь, - мужчина принял ее понурый кивок как знак примирения и пошел рядом, но чуть в стороне, не соприкасаясь с ней. - Ты так быстро ушла, мы даже не познакомились.
Не все ли равно как убить время.
- Элейн.
- Это твое настоящее имя? Извини...
- А твое?
- Майкл. Самое настоящее. Не больно?
- О чем ты?
- Они тебя ударили.
- Да, наверное. Следил за мной?
Они все еще шли рядом, но как-то порознь, параллельно друг другу, не сталкиваясь и не пересекаясь даже взглядами.
Удивительное дело, как два разных человека, никогда не встречавшихся до вчерашнего вечера, не видевшие и не подозревавшие о существовании друг друга случайно видятся вот уже второй раз за сутки.
- Думаешь о том же, о чем и я?
- А о чем я думаю?
- Думаю, мы думаем об одном и том же.
Корявый каламбур, но почему-то… стало легче.
- Хочешь пива?
Дурацкий вопрос. Кто ж его не хочет. Не откладывай на завтра то, что можно выпить сегодня. Старая студенческая мудрость.

Квартира Даны Скалли.
Джорджтаун, Вашингтон.
Федеральный округ Колумбия
19 декабря
1:22

Нет ничего хуже бессонницы. Состояние тупого спокойствия, когда смертельно хочется уснуть, а - не можешь. И подленькое это состояние всю душу выматывает, заставляя вновь и вновь погружаться в нирвану, считая овечек, скачущих через изгородь, но через энное количество секунд тебя выдернет оттуда какой-нибудь неведомый толчок, скрип, а может даже стук собственного сердца. Словно кто-то не пускает тебя в сон, захлопывает дверь прямо перед носом, когда уже вот-вот…. И снова лежи и притворяйся.
Надоело притворяться. Малдер спустил босые ноги на пол и встал, кутаясь в одеяло. Никогда агента бессонница не страшила. И все депрессии и нервные срывы можно списать на издержки работы и прошлого. Того самого прошлого, которое уснуть не дает. Во-во, и патологическую бессонницу тоже. Но как же хочется это самое… уснуть!
А напарница спит, как ни в чем не бывало. И правильно, душевное равновесие она сохраняет при любом раскладе. А сейчас тем более дергаться нечего: Малдер живой и относительно здоровый, а с остальным разберемся завтра. Нервные клетки не восстанавливаются, так что берегите.
- Скалли.
Шепот чуть громче шуршанья настенных часов, и женщина не проснулась. Мужчина подошел ближе и наклонился над спящей, заботливо поправляя сползшее с обнаженного ее плеча одеяло. Не обольщайтесь, агент Малдер, в вашем присутствии напарница спит в рубашке. Но под почти прозрачной тканью просторной одежды соблазнительно тонко прорисовываются прямые красивые плечи. Нет, агент Малдер, вы не соблазнитесь, вас слишком заботят тайны внеземных цивилизаций и загадочных убийств. Раз так, то хотя бы ночью… не будите… вашего ангела-хранителя. Ему надо быть в форме к завтрашнему утру, потому что оно наверняка принесет новые передряги.
… но, видно, сон у напарницы чуткий. Рыжеволосая голова взметнулась над подушкой.
- Ты что… не спишь? - протерла глаза и вспомнила: - Малдер, тебе плохо? Голова болит?
- Нет, нет, я в порядке, просто… бессонница.
- Таблетку дать?
- Не надо.
Присел рядом на полу. Скалли перевернулась на живот, обняла подушку и сладко зевнула.
- Скорее всего, за нами следили. Они знали о том, что в сейфе Робинсон.
Так вот что отнимает покой и сон у напарника.
- Возможно. Напротив дома стоял серый "Фольксваген".
- И ты мне ничего не сказала тогда?
- Малдер, который это был час?
- Ну, ладно.
В наступившей тишине было только их почти неслышное дыхание.
- Старые проверенные методы, - высказался наконец Малдер. - Но на этот раз, мы их, похоже, опередили.
- Да уж, - Скалли откинула одеяло, обняла напарника, обвила его шею, и, стараясь не задеть ссадин, провела по лицу: по лбу, виску, щеке. - Ты себя в зеркало давно видел?
- Хорошо, - улыбнулся Малдер в ответ на реплику и на осторожную ласку теплой женской руки, - один-один.
Он умолк, положив свою ладонь поверх тонких пальцев Скалли и осторожно водил по нежной бледной коже, поглаживая.
- Кстати, а что ты нашла сегодня?
- Ма-а-лдер, может хватит? Завтра утром, а? Я все расскажу тебе завтра утром.
- Скал-ли, - по слогам выговорил он, поворачиваясь.
Так близко… очень близко… они чувствовали дыхание друг друга на губах, а ее ладонь упиралась в плечо мужчины… напарника.
- …хорошо, - справляясь с собой и чуть отстранясь. - Анализ порошка из того флакона… эксперты им весьма заинтересовались. В общем, там чудовищный набор галлюциногенов, наркотиков, амфетамины. В общем, бред. Но два компонента наши лабораторные крысы так и не смогли идентифицировать.
- Как думаешь, на что похоже?
- Даже не знаю. Наркотик, коктейль. Но там еще и седативы.
- Ничего себе успокоительное.
- Да, можно не проснуться. И знаешь что еще…
- Нет, не знаю.
- Малдер, перестань.
- Перестать что, Скалли? - Он с улыбкой удержал ее ладошку, прижав к своим губам.
- Это перестань.
- Хорошо, хорошо. Как скажешь, - но руку ее он все-таки не отпустил. - Так что ты там еще нашла?
- Пулевое отверстие.
- Ну, естественно, их же застрелили, Скалли. Или я что-то пропустил?
- Не издевайся. Пулевое отверстие у всех трупов по расположению совпадает. С точностью до половины сантиметра, над переносицей между глаз.
В воцарившейся тишине Дана уловила ровное дыхание напарника.
- Думаю, это работал снайпер.
- Снайпер?
- Да, Скалли. Те, с которыми мы сталкивались раньше, стреляли из пистолета, который бросали тут же. Стреляли в голову, но они не выбирали место. Наш киллер стрелял через открытое окно. Значит, он не приближался к жертве, сидел где-нибудь поблизости и ждал. Ждал очень долго. Подумай, какая выдержка. Ни тебе телек посмотреть, ни кока-колы глотнуть, ни в туалет отлучиться. Он сидел и ждал, пока жертва подойдет к окну и встанет так, как ему надо. А потом просто нажимал на курок. Педантично. Дело сделано. Никакого контакта с жертвой. Снайпер. Типичный. Скорее всего, из бывших копов или, может, спортсменов.
- Ничего себе, зацепка. Как медик, я тебе вот что могу сказать. Наш снайпер по какой-то непонятной причине был очень милостив к жертвам, убивая их выстрелом в лоб. При таком попадании жертва не то что подумать не успевала, она попросту ничего не чувствовала. А что ты еще знаешь о снайперах?
- Вообще-то я не так уж много знаю о них. Ведь моя "специализация" - маньяки, помнишь?
- Ага, это такие сумасшедшие, которым только дай поглядеть, что у человека внутри.
- Ты себя имела в виду?
- Малдер… еще раз… и получишь.
- Хорошо, хорошо, больше не буду…. Снайперы. Снайперы это охотники. Они уходят в заросли, выбирают место на звериной тропе и терпеливо ждут, когда жертва пойдет к водопою. Потом… потом они целятся и стреляют. Правда, я не могу понять, почему все-таки именно в лоб. Но пока не будем считать это случайным совпадением. Так вот, после удачной охоты снайпер возвращается к костру, готовит себе еду и вспоминает об удачной охоте. Ему не нужно тело, его забирают в морг коронеры. Думаю, процесс охоты - вот, что доставляет снайперу удовольствие. Это еще и неплохо оплачивается. Короче, пока снайпер совмещает приятное с полезным… эй, Скалли… ты спишь?
Он повернулся.
Спит.
Ну, спи, спи, моя хорошая. Хватит дурацких сказок на ночь.
И выражение лица Скалли такое чистое-чистое, спокойное. Складочки у губ и на лбу разгладились, дыхание было ровным, глубоким, почти неслышным.
Идти обратно в комнату не хотелось. Малдер пристроил голову на краешке подушки и расслабился. Нежное лицо Скалли было совсем близко, а ее рука все еще обнимала плечи напарника.
Он вдруг почувствовал смертельную усталость. Веки и впрямь налились тяжестью. Малдер закрыл глаза и в следующую секунду уснул.

Арлингтон, Вирджиния.
2:50

- Мы встретились второй раз в жизни, а ведем себя, как любовники со стажем, - задумчиво проговорил мужчина, уставившись куда-то в пространство комнаты.
- Тебя это смущает? - девушка подняла голову, отрываясь от его плеча.
- Вовсе нет. В моем возрасте, знаешь ли, - он улыбнулся, - в моем возрасте к этому проще относятся.
Девушка привстала, потянувшись за сигаретами на тумбочке.
- Элли, - он тут же осекся, встретившись с гневным взглядом чуть прищуренных зеленых глаз. Попробовал пошутить: - Эй, так и убить можно.
- Никогда не смей называть меня Элли.
- Извини. Прости. А в чем дело? Я не думал, что…
- Майкл.
- Ну, хорошо, хорошо. Прости.
- Понимаешь, Майкл, это слишком личное. Не спрашивай. Не отвечу.
- Загадочная моя.
Ну и пусть "загадочная", ты главное не спрашивай больше об этом. Не буди спящих призраков…. Почему мне так хорошо с тобой, Майкл? Это чувство… из далекого-далекого детства, когда я еще не умела плакать… чувство полного, абсолютного спокойствия и защищенности. Всего несколько часов. Так не бывает. Я знаю, так не должно быть. Так не бывает, потому что… так не бывает никогда.
- Майкл.
- Что?
- Ничего.
Просто мне с тобой хорошо и спокойно, но я даже не могу тебе об этом сказать.
… Элли…. Папа, папочка… Господи, как давно это было… только ты называл меня так. И вот теперь, спустя столько лет… папа.
Говорят, прошлое хоронит своих призраков. Но как часто мы сами хороним своих мертвецов заживо. И оттуда, из могил, они говорят с нами… голосом нашей совести.

Штаб-квартира ФБР.
Федеральный округ Колумбия.
12:30

- Полицейская картотека. Крейг Джонатан, 29 лет, торговля наркотиками, кражи, кражи, кражи, вооруженный грабеж. Ничего себе "послужной список".
- Это он избил тебя?
- Вне всяких сомнений. Хм! Простой уличный бандит.
- Ага, просто похитил и просто шантажировал агента ФБР. Кстати, я смотрю, твои синяки просто фурор вызвали в приемной Скиннера.
- Ну-у-у… секретарши только об этом и говорят. А ты что, ревнуешь?
- Надо было тебе ноги переломать. По крайней мере, лежал бы тогда в больнице.
- И еще язык отрезать.
- Ты читаешь мои мысли.
- Кажется, это тебе пора в отпуск. Что-то я раньше не замечал, чтобы ты была такой кровожадной.
- С кем поведешься, Малдер…
- Так это еще и заразно?
- Еще как!

Штаб-квартира организации "Одинокий стрелок".
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
15:52

- Так говоришь, покойная Робинсон тех самых таблеток наглоталась перед тем, как ее снайпер продырявил?
- Ну и жаргон у тебя. Как у сто лет проработавшего в Бруклине патрульного.
- Не все же учились в Оксфорде, как ты. Занятные "колеса". Мы еще с ними поработаем. Может, чего отыщем.
- И наглоталась она их, как ты выразился, задолго до убийства. Во всяком случае, последнюю дозу приняла за полчаса. Раствориться таблетки не успели.
- Дались вам эти таблетки. Ну, поспать человек хотел. Вы на снайпера-то вышли?
- Нет пока.
- Мы расшифровали документы. Частично. И код там такой же, что и в файлах Пентагона. Смекаете?
А это уже вопрос к напарникам. Риторический вопрос. Можно не отвечать.
- Там о каких-то опытах.
- Гениально. И это все, что вы поняли?
- Молчи уж. Ты видел этот код? Не видел, ну и молчи.
Да, крыть агенту Малдеру нечем. Информации негусто, опер-ратив-нички. Ладно, проехали. И на том спасибо.
- Спасибо. А что там насчет имен?
- Насчет имен вот что. В списке действительно пятеро. Думаю, трое из них уже умерли. Это Саймон, Робинсон, и тот первый, Джеральд Льюис. Кстати, его досье мы тоже не смогли найти ни в одной папке Пентагона. Занятно.
- Циник.
- Я не циник, я прагматик.

Штаб-квартира ФБР, Вашингтон.
Федеральный округ Колумбия.
17:52.

- Стреляли из пистолета. Вот смотри. Сорок пятый калибр. Армейский "кольт".
- Довольно изысканно, я бы сказала.
- А еще что? Нет, в самом деле, Скалли, я не ерничаю. Просто хотелось бы услышать твое мнение. Не шучу.
- Только попробуй. Смотри сам, этот "любитель" нас словно наводит на то, что это дело рук военных. На блюдечке с голубой каемочкой: возьмите и ешьте.
- А что нас настораживает?
- А не подстава ли все это?
- Ска-алли, ведь параноик то у нас я. Ты-то чего, а?
И в самом деле, чего это она. "Подстава, подстава".
- Хочешь сказать, что эти пластыри на моей физиономии тоже часть их хитроумного плана?
- Посмотри вон туда.
Туда. Куда туда? На стену? А что там? А там постер, плакат то бишь. "I WANT TO BELIEVE". Поняли, агент Малдер.
- Ну ничего себе!
- С кем поведешься, Малдер…
Так и просится на язык про зимнее обострение у психов. Нет, лучше не надо. Не из природной вежливости или такта, а просто инстинкт самосохранения.
- Ты не только паранойей от меня заразилась, но и цинизмом. А как насчет "Плейбоя" или кассетки из моей коллекции?
- Я никогда не подражаю кумирам слепо. Ладно, оставь пока свое игривое настроение и послушай.
- Весь внимание.
- Из показаний Джорджии Стентон, дочери Джека Саймона.
Звучит, что и говорить. Если бы вы, агент Малдер, родились на пару десятков лет пораньше, да не в вашей загнивающей капиталистической Америке, а в процветающем Советском Союзе, наверняка бы сравнили торжественное вступление с левитановским "От советского Информбюро". Но… не суждено. Поэтому без комментариев слушаем дальше.
- Упомянутый мистер Саймон приехал накануне своей смерти, меньше, чем за двадцать часов, домой, к жене.
- Это что, так необычно?
- Не перебивай. Они не разговаривали три месяца до этого. Так вот, там состоялся какой-то крупный скандал. Дочь почти ничего не слышала, но один обрывок фразы почему-то застрял в ее памяти. Отец, по ее словам, сказал матери: "Ты же сама хотела помириться"…. Ну, никаких аналогий не находишь?
- Дежа вю. Думаю, нам пора наведаться к Джорджии Стентон. Это где?
- Это Сильвер Спринг, Малдер. Штат Мериленд.
На рогах у того, кого не следует поминать к ночи.

Резиденция Бенджамена Стентона.
Сильвер Спринг, Мериленд.
20:12

Коронный номер.
- Добрый вечер, мэм. Агент ФБР Малдер. Это агент Скалли. Могли бы мы поговорить с Джорджией Стентон?
Могли бы.
- Да, конечно. Я Джорджия Стентон. Проходите.
Уже проходим. Да, агент Скалли, понимаю и разделяю ваши чувства. Какой бы ни была женщина… карьеристкой, собранной, сдержанной, немногословной, интеллектуалкой… а жить хочется в самом настоящем собственном ДОМЕ. А не в квартире, пусть даже уютной и хорошо обставленной. В доме… с мужем и детьми… любая женщина… даже женщина, работающая с Фоксом Малдером. Ладно, изыски интерьера и сожаления об упущенных возможностях будем смаковать за ужином, немножко жалея себя, немножко завидуя другим. Пока же - за работу.
- Миссис Стентон, ваши отец и мать поссорились накануне…
- Да, и я удивилась, что отец первый приехал мириться. Он никогда этого не делал.
- Простите, так это было не в первый раз?
- Что? Их ссоры? Да, конечно, но в сентябре они решили пожить отдельно. Отец перебрался в квартиру в Джорджтауне. Ему было удобнее так… с работой. А мама приехала ко мне. Неуютно одной в большом доме.
- Простите, миссис Стентон, а ваша мать не думала о том, чтобы помириться с вашим отцом?
- Нет.
Дурацкие вопросы, агент Малдер. Ваша собственная мать пыталась помириться с вашим отцом? Часто? Сколько раз? Ноль. Ноль раз. Ну и нечего терзать бедную женщину. Нечего бередить ей душу. Но… такая работа…
- Ваш отец не был болен? Может быть, грипп, нервное расстройство?
Ничего такого не припоминаете… хорошо…. То есть, для нас то ничего хорошего. И напарница голубым глазом косит: опять дурацкий вопрос, Малдер. Правильно, дурацкий. Про болезни можно и медицинскую карту посмотреть, страховку там и все такое. Нечего людей попусту беспокоить. Сами посмотрим, но… завтра…
- Спасибо, миссис Стентон. А не могли бы мы побеседовать с вашей матерью?
- Она в Европе. Поехала в Швейцарию отдохнуть.
Вот так вот. Муженек в сыру землю, а жена - в Швейцарию. Хотя… не спешите обвинять богатых в бессердечии. Богатые тоже плачут.
Ну, что? Посмотрим медкарту мистера Саймона?
- Малдер, давай завтра, хорошо?
Завтра, так завтра.

Квартира Фокса Малдера.
Александрия, Вирджиния.
23:19

Вот и еще один тяжелый трудовой день подошел к концу. Можно расслабиться и закурить. Но агент Малдер не курит. Агент Малдер… даже не пьет ничего, крепче пива. Агент Малдер расслабляется с помощью современных научных достижений…. Я видео имею в виду… Кто вам сказал, что в Бюро секса нет? Еще как есть. Но не на рабочем же месте… и не с напарник… цей. А дома и с простите… в общем, вы поняли. Да не пошлю я, не пошлю. Такова суровая реальность. А чем по вашему человек занимается наедине с любимой видеодвойкой и, извините, порнофильмом? Догадались? В общем, каждый думает в меру своей распущенности.
Поиски, поиски, правительственные заговоры, внеземные цивилизации, клонирование, похищение, мутанты, маньяки - как все сложно! И при этом почти никогда не бываешь удовлетворен сделанным.
Я где?
Нигде.
Я… кто?
Кто-кто, конь в пальто, агент Малдер ты и прекрати задавать глупые вопросы. Иди спокойно, смотри в оба.
- Где Скалли?
- Ее-то сюда зачем? Вы же вроде как хотели оградить партнера, защитить…. Идемте, агент Малдер. Времени в обрез, а вам столько узнать надо.
Ну… сидел же человек спокойно в квартире, смотрел телевизор. Не федеральное же преступление, в конце концов. Так нет, вытащили на мороз.
- Куда мы едем?
Приехали. И откуда вас принесло, истуканы каменные.
- Здравствуйте, агент Малдер. Доброй так сказать ночи.
Доброй-доброй… будет, когда тут ироды ваши… изъяли с родного дивана, теплого, уютного да на мороз.
- Дела, вы уж простите, дела не ждут.
Естественно.
- Это по поводу вашего расследования загадочных убийств в Джорджтауне. Вас подставляют.
Прямо как Скалли. Слушайте, вроде зима сейчас, не сезон. Вы лучше весной ребята… или осенью.
- А зачем вы мне это говорите?
- О, мистер Малдер, все очень просто. У меня в этом деле маленький личный интересик. Соратники решили сыграть по крупному. Не понравились им кое-какие радикальные меры. Теперь вот Джек почил, Джеральдину тоже… жалко. Но имейте в виду, я это не из личных мотивов говорю.
Да уж, альтруист!
- У вас ведь, кажется, есть близкий друг? Агент Дана Скалли?
Какая осведомленность!
- Помните разговор в подвале? Неприятно, конечно, но… они не шутили. Как там поют волосатые "Металлисты": "Плохо, но правда". Кстати, за эту дикую вылазку просим прощения, она не была санкционирована. Самодеятельность, знаете ли. За этими гоблинами глаз да глаз нужен. Так… о чем это мы… ах, да. Так значит… документики и все прочие материалы вы изымаете и передаете нам. А мы вам за это - свободу и личную безопасность. Ну и, конечно, безопасность агента Скалли… Га-ран-ти-ро-ван-но.
- Сделка?
- Сделка, агент Малдер. Причем честная сделка. Вас не обвесят, не обмерят. Или вы настолько уверены в своей безопасности? И сможете агента Скалли защитить? Ну, так как?
- Один вопрос.
Валяйте.
- Кто вы?
Кто-кто. Конь в пальто.
Где я опять?
Нигде.
И ничего ни негде. Здесь я, дома, на диване лежу. И чего это так дует? Дверь то я вроде как закрыл. Вроде.
Нет, не закрыл. Господи! И я это… а тут… дверь открытая, а если б… кто-нибудь…. Ладно, хватит причитать. Пора досыпать.

Арлингтон, Вирджиния
20 декабря
1:01

Что значит одинокая женщина в жизни одинокого мужчины. Поверьте, очень много значит. Даже если эти два одиночества едва друг друга знают. Конечно, как говорила, Фиби Грин, подружка Фокса Малдера в школьные годы, большая, доложу я вам, стерва: "Секс - это еще не повод для знакомства". Но с другой стороны, если вы… так близки друг другу, то почему б не познакомиться.
Синий тонкий шрам под левой лопаткой. Почти как след татуировки на гладкой коже.
- Это у тебя откуда?
- Это с войны.
- Ты был на войне?
- Где я только не был.
- Расскажи.
Не на ночь такие страсти слушать, но… если женщина просит….
- Ты обо мне почти все знаешь. Расскажи о себе.
- А что тебя интересует, Майкл?
- Ну, я не знаю… расскажи вообще… с начала.
- Ладно, я хочу кое-что показать тебе.
Эйлен потянулась и легко пружинисто встала босыми ногами на пол, шаря по полу в поисках джинсов.
Вроде ничего особенного, а - красиво.
- Да брось ты. Иди ко мне. Холодно ведь.
Как скажешь. Она юркнула под одеяло, вложив ладошки в его большие теплые ладони.
И не хочешь ты вовсе ничего знать о ее прошлом. Тебе гораздо важнее то, что сейчас. Согревать теплым дыханием озябшие тонкие пальцы девушки, а ей - прижаться доверчиво к твоему плечу и еще пару часов жить только этим блаженным неуловимым мгновением.
- Майкл. Какие у тебя руки… теплые.
"Улыбаешься. Ласковый мой, ты совсем не похож на людей, побывавших на войне".
"Солнышко… мое… от шелковистых локонов до кончиков замерзших пальцев. Звездочка моя ясная. Нечаянно негаданно вошла ты в мою проклятую жизнь. Как рассказать тебе, кто я. Кто я на самом деле? Нет меня. Меня ты воскрешаешь… каждую секунду. С чистого листа. Весь день о тебе помню, тобой живу. А ночью… придешь ли? Сорок восемь часов, а кажется, что целая жизнь минула. Огромная человеческая жизнь. Больно. Оставить тебя… больно, а дальше так… больно. Потому что впереди ничего нет. Эйлен".

Частная клиника "Доктор Джеймс Бриккет".
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
11:20

Доктор Джеймс Бриккет. Только не подумайте, что это какой-нибудь в струнку затянутый английский старикан с аккуратным пробором в седой шевелюре. У доктора Бриккета ни единой седой пряди в русых светлых волосах, тьфу-тьфу не сглазить. И по американской присказке медперсонал маленькой клиники величает его коротко и ясно "док". Док - это свое родное, демократическое. И параноидальное.
- Вы же понимаете, что медицинские карты клиентов это своего рода их личная жизнь. У вас даже нет санкции. Полчаса. Ладно, хватит комедию ломать. Скалли. Тяжелая артиллерия, ваша очередь. Клин клином вышибают, а врач врача всегда поймет.
- Доктор Бриккет, мы интересуемся медицинскими данными Джека Саймона в связи с расследуемым преступлением. Ваш пациент погиб несколько дней назад.
- Простите.
Не подействовало. Ну что ж, сам напросился.
- Сэр, мы можем прибегнуть к более действенным методам, изъять всю документацию, например. Вряд ли ваши клиенты будут довольны тем, что ФБР знает о состоянии их здоровья.
"Малдер, ты грубиян. Так нечестно. Зачем пугать бедного доктора. Мы ведь почти договорились".
"Грубиян, я знаю, Скалли, что ты хочешь мне сказать. Но с этим тихоней по-другому нельзя. Тем более что цель оправдывает".
- Попрошу вас в мой кабинет.
Пожалуйста, пожалуйста.
Замечательно во всех отношениях, когда твоя напарница медик. И тебя подлечит, если надо, и вскрытие сделает, и анализы там разные проведет, ну и медкарту покойного Саймона, соответственно, посмотрит. А мы пока с лечившим врачом побеседуем.
- Джек Саймон часто обращался к вам?
- Ну не так уж чтобы часто. Чиновники, знаете ли. К дантисту там сходят раз в полгода.
- Однако доктор, довольно странные симптомы, - Скалли сжала губы (обычный признак сосредоточенности).
- Да, знаете, рассеянное внимание, беспричинный страх… это ведь характерно для неврозов. У него не все ладилось в семье. Но в то же время он был очень возбужден, как наркоман, знаете ли. Но Джордж никогда не принимал наркотики. Не могу судить о причине…
Судить, доктор Бриккет, всегда можно. Другое дело, насколько истинны ваши суждения.
- Но вы, я вижу, так и не поставили диагноз.
- А вы что скажете?
- Пока ничего.
Это вам доктор ничего. Остальное - напарнику.
- Малдер, здесь все его назначения. Это очень сильные антидепрессанты. Ты их видел тогда, в шкафчике, в ванной. И снотворное. Запасов, что были у Саймона, хватило бы усыпить навеки человек сто. А док говорит о какой-то гипервозбудимости. Уж не действие ли это твоего таинственного лекарства. Помнишь?
- Погоди, погоди. Порошок-то ты нашла на стенках желудка Робинсон.
- Я вчера говорила с патологоанатомом, вскрывавшим Саймона. Там была та же картина! Анализ они не делали.
Коридор в больнице обычный, длинный. Заканчивается двустворчатой дверью, у которой два агента принимают решение. - Надо поискать медицинские данные по Робинсон. И если все совпадет, то мы сможем доказать твою теорию.
- Как быстро ты оказалась на моей стороне.
- По-моему, я всегда там и была.
Была, была, голубые твои глаза. Два… глаза. На затылке глаз нет. А то бы отметила, каким пристальным взглядом сверлит ваши спины доктор Бриккет. Взглядом собственных серых прозрачных глаз.
Ушли федералы. Ну и, слава Богу! Ушли и карту медицинскую покойного Джека забрали. Ничего, с них станется. Роботы.

Телефон-автомат на семнадцатой авеню.
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
12:06

Телефон - прекрасное изобретение человечества. Позволяет не видеть того, с кем говоришь. Хоть многих это и раздражает.
- Долго мне еще здесь торчать?
- Не торопитесь.
- Не забывайтесь, я не у вас на службе.
- Жаль. Знаете, вы мне искренне нравитесь…
- Хватит! Сколько еще?
- Пока один. Вы заметили, деньги пришли вовремя.
- Да. Это… всего лишь плата за хорошую работу.
- Хорошо, возвращайтесь.
Вашингтон. Неторопливый высокомерный вылощенный город, наполненный государственными служащими. Столица Вселенной. Пуп Земли.

Штаб-квартира ФБР.
Федеральный округ Колумбия.
14:23

- Малдер! Малдер, это Фрохики, ты меня слышишь?
- Тебя и мертвый услышит.
Не сглазь, агент. Хотя, действительно, зачем так орать в трубку. Даже напарница оторвалась от своего компьютера и телефона.
- Мы, кажется, нашли!!!
- Нашли что?
- Это действительно связано с какими-то испытаниями. Четвертая фамилия в списке Салливан или Салливен с инициалами Эф Джи. Дальше очень неразборчиво, но, кажется, фамилий не пять, а шесть.
- Час от часу не легче. Ну и где этот ваш Эф Джи Салливан?
- Угадай где? Не где-то там, а в Департаменте сельского хозяйства! Понимаешь, что это значит.
Понимаю, понимаю. Неограниченные возможности для испытаний любого мыслимого и немыслимого препарата в любых условиях.
Дела!
- Так, а чем вы там занимаетесь?
- Чем-чем, любовью. А ты о чем подумал… Ладно, ладно, шучу. Спасибо. И до скорого.
- Осторожнее там.
вы настолько уверены в своей безопасности? И сможете агента Скалли защитить?
- Малдер… Малдер… что с тобой.
Напарница и друг в один голос. Тревожный. Дальше голос раздваивается.
- Малдер, тебе плохо?
- Малдер, ответь.
Помните разговор в подвале? Помните разговор в подвале? Помните разговор… помните… помните… помните… разговор… раз…
- Малдер!
- Да, я все еще здесь.
- Ты чего замолчал. У тебя там все в порядке?
- Д-да… в полном…. Ладно, я позвоню.
Гениальное изобретение человечества, телефон, не позволило другу Фрохайку увидеть, что творилось с другом Фоксом. А вот напарница агента лицезрела, как тот словно заторможенный прижал пальцы к виску и замер, закрыв глаза. Вот и объясняй теперь, что это было.
- Малдер, сядь.
- Я в порядке.
В порядке ты, как же! Я кому сказала сядь! Вот так. Ох уж мне эти мужчины. Глаз да глаз за ними. Вечно лезут в какие-нибудь приключения. В детстве в солдатики не наигрались.
- На рентген ты, конечно, не ходил.
- Да ходил, ходил. Все в порядке.
- Ничего не в порядке. Ты едва не потерял сознание. Где снимки?
Хм, а на рентгенограмме и впрямь все вроде как в порядке. На томографию что ли отправить тебя, напарник. Удовольствие дорогое, но не дожидаться же, в самом деле, пока ты так вот свалишься. Вдруг, гематома. Очень похоже.
Ох уж эти женщины с их извечным материнским инстинктом. Простая головная боль и выскочивший невесть откуда глюк их буквально с ума сводят… от беспокойства. Да если б мы их слушали, до сих пор в каменном веке сидели…. Да, так на месте Малдера любой мужик и подумал бы. Но только не Малдер. Равноправное партнерство на то и равноправное партнерство, сиди спокойно и слушай, что присоветует твоя напарница, потому как она лучше разбирается.
- Голова кружится?
- Нет.
- Болит?
- Нет.
- Сухость во рту? Тошнота?
- Все в полном порядке.
Ага. Давай-давай, рассказывай… как космические корабли бороздят просторы нашей Вселенной…
- Скалли, может, лучше займемся делом.
- Займемся.

Джорджтаун, Вашингтон.
Федеральный округ Колумбия.
17:52

Людей с фамилией Салливан и Салливен среди правительственных чиновников было аж пятьдесят шесть. Но с инициалами Эф Джи только трое. Один из них местом жительства избрал Джорджтаун. Что манило сюда потенциальных жертв снайпера даже для такого блестящего психоаналитика, как Малдер, оставалось пока загадкой.
- Неплохой особнячок.
А напарница только понуро кивает в знак согласия. За это затянувшееся расследование нагляделась она на такие вот домики. Ни в одном из них, кроме лоска-блеска ничего нет. Нет не то что счастья, а даже простого человеческого покоя, наслаждения, которое каждый нормальный смертный должен получать в процессе существования. Радости. Нет. Уж лучше приходить в свою не Бог весть какую, по сравнению с этими домами, квартирку по вечерам, лопать на ужин йогурты, смотреть телек или вот хоть прошвырнуться куда-нибудь в компании зануды Малдера, чтобы завидовали прохожие девицы, оборачиваясь на парочку, которая всего лишь… напарники. И засыпать ночью, прижимаясь к подушке, с чувством глубоко морального удовлетворения.
- Фредерик Джейсон Салливан?
- Да, это я.
Да, это он. Я его помню, но… откуда?
- Фокс Малдер, ФБР. Это агент Дана Скалли. Мистер Салливан, нам необходимо поговорить.
Незваный гость, говорят хуже…. Но в вашем положении, мистер Салливан лучше принять этих "гостей" как самых дорогих и желанных. Впрочем, они и не гости, они агенты при исполнении… служебных обязанностей.
- А в чем, собственно говоря, дело?
Дело табак. Каламбур. В том смысле, что попахивает дело характерным запахом "Морли". Курильщик, мир его праху (шутка), где-то рядом. И то, что дельце с душком им досталось вовсе не случайность. А вот для сэра Фредерика Салливана все происходящее, кажется, полный кошмар. Да и сам он какой-то беспокойный, руки опять же дрожат, глаза… бегают.
- Я знал их, конечно. С Джеральдиной Робинсон мы познакомились буквально несколько месяцев назад. А с Джеком Саймоном мы вместе учились в Стенфорде. А теперь… этот кошмар.
- Сэр, ваши отношения с этими людьми… не касались…гм… работы?
- Работы? Нет, ну что вы. Мы же в совершенно разных ведомствах, сами можете убедиться…
Кашель мистера Салливана грудной надрывный болезненный. И вдох со свистом. И голова у человека закружилась, прижал пальцы к ноющему виску совсем как Малдер давеча.
- Сэр, вам плохо?
- Все в порядке, - выговорил с трудом, отстраняя руки жен… пардон, агента ФБР Скалли. Но агент ФБР Скалли врач, и весьма неплохой. И со времен окончания медицинской школы держит себя в форме. Благо, больных мужиков кругом развелось! Хотя… никакое это, конечно, не благо. Это для медицинской практики хорошо, а замуж выходить….
- Простите, здесь немного душновато, я открою форточку. Не против?
Не против, не против, хотя не так уж здесь и душно. Просторное помещение, первый этаж, кондиционированный воздух.
Агент Скалли все еще маячит где-то за спиной Фредерика Салливана, готовая в любую секунду оказать первую медицинскую помощь, а напарник Малдер отвлекся, заинтересовался замысловатыми линиями на неведомой авангардисткой картине. Форточка невысоко, хозяину дома даже не надо подниматься на цыпочки, чтобы дотянуться до ручки. И вместе со щелчком запора и скрипом петли в комнату врывается совершенно посторонний звук.
Где-то на улице, совсем рядом, смачно, с размахом руки, в которой тяжелый молоток, забили гвоздь.
Банг!
С мягким хрустом вошло стальное тело в… И не успел никто подумать и второй гвоздь…
Банг!
На пол! Ложись!!! Все на пол! Скалли!!! На пол! Ска-алли!
Ломая высокие каблуки и отшвыривая в нечеловеческом двухметровом рывке тела Салливана от злополучной открытой форточки!
И сам агент Малдер навстречу, выдирая из кобуры под мышкой верный "зиг-зауэр"!
И все трое падают в проем между диваном и журнальным столиком на ковер. И тишина… никто не забивает больше гвозди.
Тишина… гробовая…
Кровь из аккуратной дырочки во лбу Салливана между надбровными дугами точь-в-точь, как у всех предыдущих жертв, стекает на белую блузку недвижимого агента Скалли.
вы настолько уверены в своей безопасности? И сможете агента Скалли защитить?
Скалли! Скалли, очнись! Дрожащие пальцы напарника (совсем как у Салливана пару минут назад) легли на окровавленную шею.
Скалли! Теплая, кажется, даже пульс есть. Кровь… откуда? И сам испачкался. Висок! Из виска Даны кровь.
Господи! Рыжие волосы потемнели… покраснели. Господи!
Неужели вот так вот всегда! Иду, иду, а вокруг люди падают, и только я один продолжаю идти… как заговоренный…
- Скалли! Скалли, очнись. Ты меня слышишь?
Не слышит. Мобильник!
- 911, говорит специальный агент ФБР Фокс Малдер, нахожусь на…
… Скалли.
Застонала, очнулась.
Напарник рядом… сидит, удерживает за плечи, осторожно прижимая носовой платок к ее виску.
- Малдер… ты весь… в крови…
- Успокойся, это не моя кровь. Сиди спокойно, ты ранена. Пуля близко прошла, кожу с виска сорвала. Голова болит?
- Болит.
Ничего-ничего, больно - не смертельно. Крови, правда, из царапины на виске с избытком.
- Салливан?
- С ним все кончено.
- Не успели.
- Патрульные сейчас прочешут весь Джорджтаун. Не шевелись, я вызвал "скорую". Голова болит? Прости, не отвечай, и так знаю, что болит.
- Лекарство…
- Что?
- Ну… может, у Салливана… тоже есть… эти таблетки? Поищи.
- Найду, потом найду. Осторожно.
- Вот тебе… и разгадка… открытой… форточки…
- Не разговаривай, вредно.
Учить еще будешь. Лучше плечо… подставь. Голову держать… тяжело.

Штаб-квартира ФБР.
Федеральный округ Колумбия.
20:35

Могло бы все это, конечно, и до завтра подождать, тем более что рабочий день давным-давно закончился, однако, Скалли что-то с редкостным рвением взялась за дело. И для нее сделали исключение. Как-никак человека чуть не угробили при исполнении, задергаешься тут. И как не уговаривал напарник, на которого вдруг снизошло благоразумие, поехать домой и как следует отдохнуть - эффект нулевой.
- Вот оно.
- Оно?
Повертел в пальцах флакон с остатками таблеток.
- Анализ, конечно, сделаем. Но я и без него… могу тебе сказать, что это… оно.
- Скалли, ты говоришь-то с трудом.
- На себя посмотри.
Да, подкосили напарников изрядно.
- Ладно, хватит.
- Все. Ты забрал образцы?
- Забрал, забрал, идем. Я подброшу тебя домой. Голова не кружится?
- Да все в порядке.
Да, да, в порядке. И пластырь у тебя на виске. Скалли.
сможете агента Скалли защитить? сможете агента Скалли защитить? сможете Скалли защитить? сможете защитить? сможете??!!
- Малдер?
- … что? А… это просто голова… болит.
- Что с тобой?
- Уже прошло.
- Так, за руль я сяду. Малдер, завтра же пойдешь к доктору.
- Вместе с тобой. Но машину поведу я.
- Перебьешься. Дважды в день рисковать жизнью, это знаешь ли непозволительная роскошь. Я и так каблук сломала. А к доктору пойдем вместе.
Сговорчивая сегодня напарница. Контузия, наверное.
"Каблук она сломала. Хм. Миллиметром бы левее и мы бы весело болтали сейчас в раю. Наигранное легкомыслие. Однако, Скалли, у тебя глаза закрываются".
- Ты чего оборачиваешься?
- Да так, показалось, что кто-то за спиной.
- В этих коридорах в полдевятого вечера… Малдер…
- Знаю, эпизодическая паранойя. Но тебя пытались убить сегодня. Вряд ли это случайность. Кроме того, эти коридоры действительно наводят на меня тоску.
- Поехали домой и выспись сегодня как следует.

Прибрежный парк.
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
22:30

- Прости, я задержался на работе. Вот уж не знал, что ты такой романтик. Здесь же холод дикий.
- Майкл!
- Эй, детка… ты… что? Ты почему плачешь? Эйлен?
- Майкл. Майкл.
Теоретически мужчина женских слез не переносит. Но теория настолько отличается от практики…
- Иди ко мне. Ну что ты? Успокойся, девочка моя. Все хорошо.
- Прости.
- Ну что ты… что ты. Все хорошо, все в порядке. Я здесь, с тобой.
Хорошо, что черное пальто такое большое, что в него свободно помещаются двое, и можно укутать озябшую девушку, украдкой стирая ладонью слезы, катящиеся по ее щекам.
- Что случилось…. Ну, ладно, не буду больше. Не хочешь - не рассказывай. Только не плачь. Что бы там ни было, это все пустяки. Я с тобой.
Уютно, спокойно и тепло… уткнувшись лицом в его грудь под серым свитером… отогреваться и успокаиваться. Точнее, пытаться остановить слезы. Потому что успокоиться нельзя… невозможно.
"Чем же ты им помешал, Майкл? Как встал на их пути? Или они вычислили, что мы с тобой ТАК связаны и теперь проверяют меня? Подонки! Подонки!!! Я не могу уйти… И убить… тебя… тоже не могу! Ма-айкл! Я же не смогу потом жить… меня убьют ночные кошмары. Я не стану! Сволочи! Прости меня, милый, хороший мой, прости".
- Все хорошо, хорошо. Молодец. Тебе холодно?
- Все в порядке.
- Пойдем, выпьем горячего чаю. Ты дрожишь. И еще у тебя соленые щеки.
Улыбнулась! Девочка моя, ну что с тобой такое? Я же всего на полчаса опоздал. Ты так испугалась? Щеки и впрямь соленые, на губах явственный вкус слез.
- Пойдем домой.
Тихо, как-то робко.
"Домой! Девочка моя! Значит, ты думаешь о моем убогом жилище, как о доме. Как о своем ДОМЕ! Ты же говорила мне прошлой ночью, что это слово для тебя ничего не значит, что твой ДОМ остался там, в детстве… твой СТАРЫЙ ДОМ и твой СТАРЫЙ ДВОР… А теперь… пойдем домой".
- Котенок мой. Пойдем.

Штаб-квартира организации "Одинокий стрелок"
21 декабря
1:06

- Ребята, нам на боковую не пора?
- Подожди.
- Смотри, это какая буква?
- Это "к". Здесь двойное "к" и в имени еще есть "с". Там, в самом конце.
- В обоих вариантах совпадает. Так, а шестая фамилия?
- Ее нет в списке, что мы реквизировали из Пентагона.
- Ну а в списке Робинсон?
- Не поддается расшифровке. Я все кулаки о двери в Сети отбил. Все молчат, как воды в рот набрали. В лучшем случае ссылаются на некомпетентность.
- Ладно, давайте все-таки на боковую.

Квартира Фокса Малдера.
Александрия, Вирджиния.
2:30

- Это вы снова?
Снова… сон…. Или опять глюк? Как голова то во сне болит! Так не бывает!
- Бывает, агент Малдер.
- Вы что, мысли читаете?
- Нет, вы вслух мыслите.
- Что вам надо?
- Сегодня вы убедились, что ни один из нас не бессмертен.
- Что у вас за секреты! Что за испытания?! Почему все эти убийства?! Что все это значит?!
- Ай-ай-ай, какой импульсивный. Зачем же вы так. Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются. А еще агент ФБР. Срок вам даем, Малдер, до завтра. Адрес узнаете позже. Ну что ж, засиделся я тут. Передавайте привет агенту Скалли.
- Только троньте ее!
- Ну что вы! За кого вы меня принимаете. В моем знаете ли возрасте… да и к чему… есть много средств, исключающих непосредственные контакты.
- Ах, ты!
- Поспешный вывод… весьма. Лучше возьмите-ка трубку, а то телефон надрывается.
- Ну что, хочешь поговорить со своей цыпочкой?
- Что?
- Малдер, это я.
- Поговорили и хватит. Знаешь, она все еще мне нравиться. Так что поменьше думай о смысле жизни….
Ах ты, скелетина в английском пальто! Что ты мне тут плел. С места не сдвинусь, пока не увижу Скалли живой и невредимой.
- Амбиции. Я вот тоже… в молодости…. Такие вот дела, агент Малдер. И все-таки советую поторопиться. А то мало ли… у них там тоже… амбиции. Молодо-зелено. Трубочку, кстати, снимите.
- Малдер, прости, я тебя, наверное, разбудила.
- Где ты, Скалли? С тобой все в порядке?!
- Успокойся, успокойся. Со мной все нормально. Я дома, у себя, в Джорджтауне. Просто немного болит голова, и никак не могу уснуть.
Вокруг тишина и покой! Слава Богу! Но то… было ТАК реалистично!
- Я почти поверил.
- О чем ты, Малдер?
- Так… ни о чем. А что ты хотела мне сказать?
- Я все думаю о том… короче, снайпер… это была девушка? Ну, в смысле, женщина?
- Думаю, да. Из всех троих, это наиболее вероятный вариант. Видишь ли, я склонен поверить скорее Симпсону, чем Баррету. Походка. Походка, и Симпсон заметил это, была явно не мужской. Что касается одежды… что можно увидеть в сумерках в шестидесяти метрах.
- Знаешь, у нее, наверное, очень хорошее зрение.
- Да. Небольшое преимущество. В комнате горел яркий свет. При всем желании Салливану было ее не заметить.
- Зеваешь?
- Ага. Завтра придется перелопатить весь список снайперов, подходящих на роль Никиты. Я набросал примерный психологический портрет.
- Но по нему ни один коп ее не отыщет.
- Но мы то с тобой не патрульные, партнер?
- Не патрульные, напарник.
- А кто мы?
- Охотники за привидениями.
Ты улыбаешься Скалли. Хоть телефон тем и прекрасен (или наоборот?), что позволяет не видеть собеседника, но… ты улыбаешься, Скалли. И это не ирония.
- Спокойной ночи, партнер.
- Спокойной ночи… партнер.
И я улыбаюсь тоже, кладя трубку.
Охотники за привидениями.
И засыпаю.
Скалли?
- Удивлен?
- Ну не то чтобы…. Как ты попала сюда?
- У меня же ключи есть. Сам давал. Или забыл?
- Извини, нет, конечно же, я помню, но… ты… здесь… ночью… и я… То есть, я хотел сказать, что… рад, что ты… пришла… А… ты же только мне звонила…
- Я хотела предупредить, но потом…
Олух царя небесного, так и будешь разговаривать с ней в дверях?!
- Извини, да ты садись. Я сейчас. Что-то нам обоим не спится.
- Угу, помнишь эту байку из старого глупого шоу про идеальную пару. Глубокая духовная связь.
- А что, в самом деле, ЭТО у нас есть.
Да, этого у нас не отнять. Платон мне друг, но истина дороже. Дороже ли? Истина? Стоит ли жизни ДРУГА. Где весы? Дайте мне их. Я положу жизнь на одну чашу, а обжигающую материю ИСТИНЫ на другую. Куда качнется стрелка весов, чья чаша перевесит? Не стоят, ни единой секунды твоей жизни, Скалли, не стоят эти тайны. Ни твоей жизни, ни моего одиночества.
- Иди ко мне.
- Я с тобой.

Арлингтон, Вирджиния.
2:12

- Больше никуда тебя не отпущу. Не отпущу, слышишь?
Не слышит. Спит. И хорошо. Баю баюшки-баю, не ложися на краю. Ты не на краю. Ты спишь, крепко прижавшись ко мне, уютно примостив голову на моем плече. Твои обнимающие меня руки теплы и расслаблены. Ты спишь. Спи, любимая.
- Будешь со мной… навсегда. Мне все равно, кто ты, что в твоем прошлом, с кем ты была до меня. Теперь ты со мной. Только это имеет значение. Когда ты со мной. Эйлен. Не отпущу тебя.

Штаб-квартира ФБР.
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
10:30

- Итак, их было двое.
- Ну, не знаю, может, один из двух пистолетов стрелял.
- Ты хоть представляешь, как это нелепо.
- Ты спросила, я ответил. Кстати, Скалли, ты так рано ушла утром…
- Что???
Такие вот дела, агент Малдер. И все-таки советую поторопиться
- Малдер?
- … а, да… я в порядке.
Дурацкое американское окей. Ничего подобного, никакой не окей-хоккей, когда ты, агент Малдер, скорчившись, обхватил ладонями голову.
- Что да, ничего не в порядке.
Хватит из меня дуру делать, напарник. Или это у тебя что, игра такая?
- Приснилось.
- Ты спишь на ходу?
Не на ходу. Ночью. Ночью приснилось… или… нет.
- Скалли, а ты… мне… звонила?
- Звонила, конечно, прости, я тебя тогда разбудила.
- Ты уже извинялась.
- Тогда… можно… идиотский вопрос?
- Да задавай, конечно.
В самом деле, Малдер, что это с тобой?
- Ты… в общем… Скалли… ты не…
но… ты… здесь… ночью… и я… То есть, я хотел сказать, что… рад, что ты… пришла… А… ты же только мне звонила…
- Сядь. Не наклоняйся, сиди спокойно.
- Все нормально.
- Ну да, нормально. Ты еще и кашляешь. Простудился?
- Брось, Скалли. Ерунда.
Сиди и молчи! Мне лучше знать! Все, Малдер, давай-ка в больницу. Твое состояние меня пугает. И нечего заверять меня, что все в порядке. По всему видать в мозгах твоих страшный разброд. Не дай Бог, конечно, гематома. Подождут твои дела. Я сказала в больницу, значит в больницу.

Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
11:15

- Хороший у вас вкус.
- Поблагодарите за это мою мать. Это он?
- Да. Вы хорошо сделали свою работу.
Я сделал ее так, как надо, упырь. Упыри могут быть довольны. Парой миллиметров левее и объект блаженствовал бы в райских кущах.
- Никаких осложнений?
- Нет, сэр.
За исключением того, что вы мне не сказали о напарнике. Хотел бы я знать, КТО там еще стрелял!!! Сэр.
- Ну что ж, доктор и… двое…
- Двое?
- Двое, мужчина и женщина. Они будут… там. Кстати, вы уже знакомы, так что… Мужчину ликвидировать необязательно, но… мы все знаем, бывают крайние случаи… Женщина… кстати, вам приходилось убивать женщин? Ну-ну, шучу, конечно, я не сомневаюсь в вашей компетентности, поймите правильно.
Понял, упырь. Правильно.
- Прекрасная хрупкая женщина со светлыми волосами. В вашем, между прочим, вкусе. Ладно, взгляните.
Знал ты о моих вкусах, вампир! Эйлен. Эйлен? Эйлен!
- Учтите, она также охотится за вами. Тот приказ отдал не я. Вы чем-то не понравились… моим соратникам.
Бывают, знаете ли, разногласия. Время от времени.
- Так что это - ваше последнее задание. Можете быть свободны. Это ваши документы. Прощайте.
Вышел, вампир недобитый. На черном пиджаке словно перхоть, словно ты, вурдалак, ушел, а твой прах медленно оседает на пол. Хочется отряхнуться.
* * *
- Ты где сейчас, Малдер?
- Где-где… в госпитале?
- Что?! Что опять случилось?
- Да в порядке все, - скривился агент. - Скалли, видите ли, думает, что виной моих головокружений гематома, а на рентгене ничего нет. Придется томографию делать.
- Эх, кто б обо мне так позаботился.
- Но-но, ты мне смотри там. Хватит вздыхать, Лэнгли, что у вас.
А у нас в квартире газ. Пропан. Жутко воняет.
- Малдер, мы почти расшифровали фамилию под номером пять.
Не прошло и трех лет. Ладно.
- Не тяни, что там?
- Записывай. Первые буквы "бэ", "эр", "и" дальше две каких то, потом "е" и "тэ". Имя Джеймс. Ну, как, ничего не напоминает?
- Доктор Джеймс Бриккет.
- Док лечил всех покойников, что проходят по твоему делу. Как тебе такое?
Плохо. Картинка вырисовывается мрачноватая. Кто-то неведомый с тупым упорством убрал всех "кроликов". Остался сам "док". Но опять же, причина?
- И "колеса" твои мы тут покрутили в Сети, знаешь, кое-кто страшно ими заинтересовался. Мы проведем анализ, перезвоним позже.
Та-ак. Может… смыться пока под шумок. В свете всех этих новостей гематома - это несерьезно. А сознание потеряешь? Да ну, вот напарница за шкирку сюда притащит. И так уже притащила. Лучше сразу отмучаться. О, стоп, напарница! Нет, к Бриккету ты одна не поедешь. Не смей и даже не думай об этом!
- Малдер? Извините, задержался. Дана звонила мне. Проходите.
Ну и пациенты из этого ФБР попадают! Третий день после неизвестного количества ударов по голове непонятные боли и галлюцинации, а он только явился. И не явился ведь вовсе, если бы не партнер-медик. Молодец, Дана. Ну что ж, посмотрим мы твоего молодца. Подправлю его побыстрее… по старой дружбе. Хорош, нечего сказать. Не знаю, что у него там с головой, но со всем остальным…. Интересно, что у тебя с этим… партнером. Извини, ты же знаешь, таков мир, женщины сплетничают о мужчинах, а мужчины… о женщинах. Футбол, бейсбол, прочий там "бол" и рыбалка - это все ерунда.
… - Эй, кто забыл сотовый телефон?
- Руни, ты что тут первый день работаешь?
- Нет, мэм, второй.
- Отнеси телефон в регистратуру и отдай Джерри. Туда мы сдаем все найденные вещи. Хозяин найдется.
- Да, мэм.
- И прекрати называть меня мэм.

Штаб-квартира организации "Одинокий охотник"
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
13:06

- Спасибо, что приехали так быстро, Скалли. Мы вам сейчас кое-что расскажем и покажем. Присаживайтесь.
- Спасибо.
Кино, да и только… только попкорна не предвидится. Зато большой плоский абсолютно черный экран домашнего кинотеатра хоть куда!
- Фрохики, ты скоро?
- Поспешаю, Лэн, поспешаю. Уже. Вот держи, горяченькое.
Лист из принтера и в самом деле теплый. Жареные так сказать факты. А на двадцати пятидюймовом мониторе - какие то символы, диаграммы, таблицы. Впрочем, не какие-то. Химические формулы, цепочки элементов, циклиды. И объяснения, объяснения, объяснения.
- Смотрите, это ваше вещество. Условно назовем его "Дрим". Вот его составляющие. Бензол, но это не совсем он. Вот здесь… не хватает двух электронов, за счет этого создается еще одна цепочка.
- Теперь смотрите сюда.
- Это что?
- Это ЛСД.
- ЛСД?
- ЛСД, ЛСД.
- А это?
- Это… это очень похоже на это. Позвольте вам представить, "би зет". Сильнодействующее вещество.
- Действующее, простите на что?
- Да буквально на все. Но в основном на центральную нервную систему, конечно.
- "Би зет" разработали в лабораториях в Джорджии еще в семидесятых. Военные.
Военные, опять военные. "Красивые здоровенные". Достали. И здесь они.
- Доступ к нему, естественно, никто, кроме военных не имел.
- Но это вещество и не совсем "би зет".
- То есть?
- А то и есть, Скалли. Вот "би зет", вот цепочка ЛСД, вот два недостающих электрона. Соединение ЛСД, "би зет" и еще… кое-что…
- Что?
- Непонятно, но здесь… морфины…
- Успокоительное.
- В общем, формула не совсем ясна, но даже то, что видно…
Видно. Не просто видно. Но… она что-то упустила.
- Как это действует? Симптомы?
- Симптомы, дорогая Скалли, как у наркотиков. Ну или почти.
- Удушье, кашель, потом все это довольно быстро проходит. Это что касается "би зет". Дальше боязнь темноты, головокружения, страх, клаустрофобия, галлюцинации. Страх и галлюцинации. Ну а ЛСД вы и сами знаете.
Знаю. Господи, ну конечно же… А морфины… Эх, мои мысли - мои скакуны. Как же я раньше…
- Скалли?
- Я, кажется, поняла.
- Поняли что?
- Это лекарство, оно вызывало такие галлюцинации, что человек переставал различать сон и явь.
- … Возможно.
Знакомые жесты. У троицы "стрелков" брови в позиции "да что ты говоришь" и скрещенные на груди руки.
- Хорошо, - Лэнгли щелкнул выключателем монитора, - точнее мы ничего не скажем.
- Да послушайте, помните показания родственников Робинсон и Саймона?
- Она права.
- Права Фрохики, но что нам дает… сейчас?
- Сейчас… о Господи! Малдер!
И трое друзей в один голос:
- Что?!!
- Я видела эти симптомы у Малдера! Вчера, сегодня! Я видела! Страх. Он все время за меня опасался. Словно что-то предчувствовал! А сегодня спросил… в общем, бред какой-то. Он так и не разобрался, приснилось ли ему это.
- Что это?
- Не имеет значения.
- Успокойтесь, Скалли. Успокойтесь! Где Малдер мог подцепить эту дрянь?
- Там… когда его похитили со стоянки. Я видела у него следы уколов.
- Так. Они ликвидируют улики. Вот зачем им он был нужен!
- Стоп, стоп, без паники! Где сейчас Малдер?
Сотовый. По мобильнику то ты нам ответишь. За все ответишь.
- Малдер. Малдер, пожалуйста, ответь.
По нулям. По абсолютным нулям.
- Доктора Джона Брайена можно… Джон, это Дана. Ты еще не отпустил моего пациента? Как уже ушел?
- Дана, извини, ты не могла бы еще раз направить его к нам. Дело в том, что… в общем, у нас, кажется, аппаратура барахлит.
- Что? В чем дело, Джон?!
- Словом, мы сделали Малдеру термографическое сканирование и еще… пару анализов. Картина, ты только не обижайся… как у шизофреника.
- Что?! Стоп, стоп, Джон, ты не мог бы… я понимаю… ну для меня… по факсу, пожалуйста.
"Одинокие стрелки" замерли восковыми фигурами. Отомри, факс пошел.
- Цветной?
- Цветной, спасибо Джон. Я пришлю его. Наверное, ошибка.
Если бы, если бы. Картинка в семь цветов радуги и картинка кли-ни-чес-кая. Начальная стадия шизофрении.
- Скалли.
- Д… да?
- То, что вы держали в руках, это своеобразный модификатор поведения человека. Психотропный. Последствия его воздействия…
- Да говорите же.
- "Би зет" испытывали, распылив над городком в Африке. Пятнадцать тысяч жителей в считанные дни превратились в коматозников и шизофреников. Навсегда. Но это не "би зет".
Отомри. Малдер! Ну уж нет! Тебя то я им не отдам. До каких пор будут из нас подопытных крыс делать. Сколько можно! Мы не "кролики". Мы не "кролики", "кролики" не мы. Ты у меня и так шизофреник, на тебя эта дрянь не должна сильно подействовать.
- Скалли, мы, кажется, знаем, где Малдер.
- Пятая фамилия в списке - Джеймс Бриккет.
Отомри.

Частная клиника "Доктор Джеймс Бриккет".
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
15:00

- Эйлен!
- Майкл, положи пистолет!
Дурацкий глюк опять выскочил невесть откуда. Как болит… голова. Идиотская ситуация. Идиотская! Ну, долго мне еще стоять тут. Брюки на коленях в самом деле протру. Новый же костюм. Доктору Бриккету уже, правда, все равно, лежать ли на каталке или так, на полу. Тошнотворный запах крови и лекарства.
- Майкл, оставь его!
- Эйлен. Опусти пистолет! Я все знаю. Брось пушку, я сказал!
- Сам брось! Что?! Что ты знаешь, Майкл?
- Тебя мне "заказали"… а мне дали задание убрать тебя.
- Почему? Где ты перешел им дорогу?
- Какая разница, Эйлен, опусти пистолет, пожалуйста… поверь мне, я не стану тебя убивать!
- Только не ври мне! Слышишь? Не смей мне врать, Майкл! Потому что… лучше убей.
- Элли!
- Не смей!
- Прости, прости. Эйлен, послушай…
- Почему ты все от меня скрывал?!
В самом деле, почему? А что так прямо и сказать, мол, прости милая, я наемный убийца, но я брошу свое ремесло, улетим в Бразилию, заведем ранчо и нарожаем детей? Так что ли?
Не знаю, Майкл, но ты лгал мне. Ты скрывал от меня… все…
- Ты тоже мне мало что рассказывала о себе.
А что я тебе скажу? Что я наемный убийца? Никита? Без имени, без прошлого, без… да безо всего. Только ты у меня был…. Четыре дня… ночи.
- Майкл!
Ну и проблемы у вас тут ребята. Ладно, я же принес, чего хотели, доложите боссу, а я пошел.
Джон Ву, коронный номер - двое приставляют пистолеты к черепам друг друга и начинают гипнотизировать. Нервы что ли проверяют. Не любил Малдер Джона Ву, то ли дело Стивен Спилберг.
- Эйлен, поверь мне, пожалуйста! Опусти пистолет. Мы должны уходить. Здесь же все сейчас взорвется!
- Что?! Взорвется?!
- Да! Они ТЕБЯ подставляли! Внизу столько взрывчатки, что здесь будет только пепел!
- Полиция.
- Что?
- Полиция, вы что, не слышите маячков?
А прав Малдер! Через глюки, через переругивания снайпера и киллера. Ай да Малдер! Так ведь и живым можно остаться.
- Уходи!
- Майкл, нам самим надо уходить! Они тебя подставляли! Они НАС подставляли, Майкл! Идем же! Ну!
- Погоди, я еще не забрал… они у меня за все заплатят. Да опусти ты пистолет!
- Прости.
- Ты поэтому вчера плакала?
- А ты что почувствовал, когда узнал об… объекте?
- Арктический холод.
- Ну, спасибо.
- Пожалуйста. Успокойся, возьми вот платок.
- Майкл, Господи, там же полно полиции! Сколько у нас времени?
- Секунд двадцать. Оу…
- Что? Майкл!
- У меня, кажется, часы стали…. Все, Элейн, дорогая, как говорят в плохих голливудских боевиках, уходим отсюда! Нет, погоди! Сюда!
- Майкл!

* * *
Не двадцать, часы, чтоб им пусто было, стали. Стали часы! Не двадцать, а… сколько. Одиннадцать…
- Стоп, мэм, сюда нельзя. В здании бомба.
- Агент ФБР Дана Скалли. Что происходит?
Допотопный доисторический таймер, провода, провода…
- Там лестница. Осторожно! Ногу не подверни.
- Кажется… уже подвернула… ой…
- Держись… да за меня держись!
Семь…
- В участок позвонили, сказали, что в здании бомба, что в результате какого-то налета погиб доктор.
- Бомбу нашли?
- Туда никто не входил и не выходил. Клиника почему-то закрыта.
Пять…
- Мы ждем спецгруппу. Вот-вот подъедет.
Давай-давай, заговаривай мне зубы. Осторожно, Скалли. Бочком, бочком. Авось повезет, проскочим!
Четыре…
- Заперто! Майкл, надо искать другой выход, слышишь?!
- Успокойся, помоги мне лучше! Держи здесь!
Три…
- Майкл… - Ничего, детка, мы выберемся…
- Мы хотя бы на том свете будем вместе…
Два…
- Стойте!
- Там мой напарник!
- Мэм, остановитесь!
- Малдер!
БУМ!
БОЛЬШОЙ БАДА БУМ!!!
И аккуратное здание больницы сначала приподнимается, а потом опускается… в виде кирпичей, обломков бетона и прочего строительного мусора. Огонь рвется вверх, плавя перекрытия, спекая стекло и непонятно, как можно в этом УЦЕЛЕТЬ…
- Малдер!!!
Взрывная волна заталкивает эти слова обратно в глотку вместе с горячим ветром и пылью, и первые полминуты ты можешь только кашлять, проверяя на собственной шкуре закон всемирного тяготения. Ньютон был прав! Ботинки заметавшихся по площадке полицейских скрипят на крошках стекла, вылетевшего из их "поршей". И где-то уже рядом, приглушенный, словно за ватной пробкой, но все-таки пронзительный звук сирены "скорой помощи".
- Малдер!
Уже даже не крик. Вздох, всхлип. Ничего, женщине простительно. Молчать, профаны! Агент Скалли сейчас не женщина, она АГЕНТ, ПОТЕРЯВШИЙ НАПАРНИКА. Ей простительно… сползти на асфальт и быть подхваченной крепкими руками полицейских. Ноги не держат.

Госпиталь Джорджтауна.
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
15:25

- Выгружай! - Осторожнее. Что тут, Джош?
- Мужчина, тридцать девять лет. Множественные переломы левой руки, ноги обожжены, правда, несильно, вторая степень!
Тише, стекло, вот здесь осколок торчит! Порезался. По дороге влили ему литр физраствора и две единицы крови! В сознание не приходил, но мы ему сделали морфин на всякий случай. Больница Бриккета взорвалась, а он был уже в самых дверях. Сначала на него упали перекрытия, стекло и все прочее, а потом второй взрыв и все буквально разметало, а его отбросило метров на десять. Нашли через минуту.
- Вторая смотровая свободна.
- Родственники есть?
- Говорят, нет.
- Кто говорит?
- А вон, его напарница из ФБР. Рыжая.
Покатили. Так агент Скалли, вам тоже передышки нет. Теперь ваша задача - вернуть мозги напарника в первоначальное состояние, а уж о теле позаботятся врачи.
- Парню досталось.
- Ничего, больно - не смертельно.
- Еще две единицы первой отрицательной и поторопите Бентона.
- Подключаю монитор.
- Что за… вы поглядите, что у него на энцефалограмме! А сердце…
- Простите, кто здесь главный?!
- Успокойтесь, мисс, я главный. Доктор Грин. Выйдите отсюда, пожалуйста.
- Никуда я не выйду. Я врач. Этот человек агент ФБР. Он подвергался воздействию неизвестного психотропного вещества. Вы его будете лечить только под моим руководством.
- Мисс, как врач вы должны понимать, что подвергаете жизнь этого человека опасности, затрудняя нашу работу. Выйдите отсюда, пожалуйста. Малик.
Дюжий санитар (тут хотя и не психбольница, но беспокойных типа Скалли хватает) осторожно берет под локотки. Фиг вам, не возьмете агента Скалли, хоть охрану вызывай.
- Доктор Грин, оставим в покое этику, вы лучше меня понимаете, чем неправильное лечение может обернуться для пациента! Ему нельзя вводить никаких наркотиков, никакого обезболивающего или успокоительного.
- А если он проснется? Нам что, шить по живому?!
- Еще немного морфина и он вообще не проснется. Его мозг не выдержит! Сделайте ему томографию, термальное сканирование мозга.
- Мисс… простите…
- Скалли, Дана Скалли.
- Скалли, и все-таки, понаблюдайте, пожалуйста, за нами из коридора. Мы скоро закончим. Я лично обещаю вам не слишком колоть вашего напарника.
- Учтите, доктор Грин, если ваше слово не так крепко, как я сейчас предполагаю… терять мне нечего, кроме него…
Кивнула на неподвижно лежащего Малдера и вышла за дверь, раздувая ноздри. Фурия!
Ну, фурия не фурия, а до лысого доктора, кажется, дошло. И насчет морфина, и насчет томографии.
- Так, обрежьте нить. Питер, что там с его рукой?
- Поднимаем в операционную. Здесь сложный закрытый перелом, боюсь, что кость раздроблена.
- Ногам повезло больше.
- Так, парень, придется покататься.
А в дверях стоп-сигналом маячит агент Скалли.
- Куда вы его увозите?
- В операционную. У него вместо костей левой руки каша.
- Ему нельзя давать наркоз!
- Слушайте, мисс!!!
Да она слушает, слушает, не ори. Думаешь, самый умный, а вот видишь, нашлись и поумнее. Агент Скалли не тебя имела в виду, а ту гниду, что вколола ее напарнику этот "прекрасный сон", который медленно, но верно, превращает Малдера в шизофреника.

Больно. Лежи спокойно, а то будет еще больнее, потому что ты… в госпитале. Скалли! Скалли, что это было? Проклятье, язык, как ватный. Из меня что, позвоночник вынули?! Эй, люди! Кто-нибудь! Помогите!!!
Что это было?
Что это было…
Дурацкий сон какой-то… опять…. А где те двое, киллер и снайпер? А… вон они… стоят у двери…. Эй!
- Вас лихо подставили, агент Малдер.
- Вы говорите прямо как моя напарница.
- Малдер, с кем ты разговариваешь?

Госпиталь Джорджтауна
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
22 декабря
1:12

- Мисс.
- А!
- Тс-с-с, спокойно, это я, доктор Грин. Вы меня помните?
- Все еще да, доктор. Простите, который час?
- Второй.
- Второй… а… какой сегодня день?
Не день, ночь. Второй час ночи. Смена доктора Марка Грина началась в девять… утра.
- Простите, я забыла… как долго длится дежурство…
- Ничего, не извиняйтесь. Хотите кофе?
- Нет, спасибо. Как он?
Он. Малдер. Лежит, оплетенный капельницами и проводками с присосками. С загипсованной рукой. Спит.
- Вам лучше пойти домой, мисс. Это… долго может продлиться.
- Дома я уже была. Покажите мне результаты последнего сканирования.
Только не отступать, не сидеть, сложа руки! Слишком ты, Малдер, хочешь быстро и легко отделаться. От всего разом. И от тягостей работы, и от забот о хлебе насущном, и от сумасбродных своих идей, коими заразил напарницу. Не хлебом единым жив человек, но и всяким словом…. Слышишь меня, напарник? Словом… вставай, тот свет тебе приснился. А то вообще говорят, сон разума рождает чудовищ, так что, пока твое чудовище тебя без моего присмотра не слопало… Малдер, проснись, пожалуйста…

- Он сам этого хочет.
- Нет, он не может хотеть и решать сам. Его сознание сломлено.
- Он даже не может бороться за себя.
- Он никогда не боролся за себя. Это всегда делал его Хранитель.
- Он и сейчас этим занят.
Ребята, вы что, устроили внеочередное заседание в моей бедной голове? Можно потише, дайте поспать.
- Спать, молодой человек, вредно.
- Я не молодой. Я старый. Часто думаю, что мы с Линкольном росли вместе.
- Оставьте в покое мятежный дух Авраама. Вы чуть старше собственного телевизора. Вы еще не посадили дерево, не построили дом и не родили, то есть… я хотел сказать, не зачали ребенка. Работайте. И ТУДА вам еще… не время.
- Почему вы не сказали рано.
- ТУДА, молодой человек, не бывает рано. ТУДА отправляются, когда приходит время.
- ТУДА?
- Вам пока только СЮДА. Не обессудьте. И счастливого пути.
- Где его Хранитель?

Госпиталь Джорджтауна
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
4:16

Хранитель у постели напарника. Хранитель не спит, что-то пишет в блокноте, морщит чистый лоб. Сопоставляет факты, делает выводы.
- Скалли.
Просочились. На первый-второй рассчитайся! Третий, расчет закончен. Все в сборе. Байерс, Ленгли, Фрохики. Впрочем, Фрохики - это нежно, ласково, только для друзей. А их все меньше и меньше…
- Как он?
А что как, что как, когда все и так видно. Плохо! Нет, еще хуже. Никак! Состояние пациента без изменений. Никакой комы. Глубокий сон. И жуткая картина на компьютерном мониторе и снимках сканирования.
- Мы выяснили, - Фрохики переминается с ноги на ногу.
- Мозг Малдера был словно между двух огней. С одной стороны, ему должны были сниться замечательные сны, исполнение желания, с другой - все побочные действия… страх… это его… угнетало…
- Это вещество действовало гипнотически, вырывало нужное из подсознание и транслировало в виде счастливых снов.
- Он путал сон и явь. И когда… словом, когда он начал понимать, то есть… ну, что с ним это происходит… система дала сбой.
- Дальше…
- Мозг… не выдерживает нагрузки…. Поэтому… сон…
Сон. А вот ей, Скалли, теперь вовек не уснуть.
- Что мы можем сделать?
- Теоретически… надо, снять побочные действия соединения ЛСД и "би зет". Ему тут колют метапроптизол. Это стабилизирует психику. По крайней мере резко снимет опасность того, что он проснется шизофреником. А потом… можно будет… попробовать… разбудить его.
- Разбудить?! Вы знаете, как это сделать?!
- Ну, одна задумка есть…
- Лэнгли!
Спокойно, спокойно. Что ж агенты пошли такие все сплошь эмоциональные.
- Вы запомнили, Скалли?
Идите! Я все поняла. А теперь ступайте. Ну! Я кому сказала! Идите…. Мы разбудим Малдера. Мы должны это сделать…

Нью-Йорк Сити.
Вест сайд.
11:01

- Вы уверены?
- Да, сэр.
- Вы лично просеяли прах и пепел?
- Сэр?
- Я, кажется, задал вопрос.
- Да, сэр.
- Пули выпущены из их оружия?
- Сэр, все проверено. Если вы сомневаетесь, наш эксперт…. У них не было шансов. Я сам поставил таймер с разницей в десять секунд. Там было столько взрывчатки, что половину этого города можно отправить на небеса. Сэр, я… - Хорошо, я не сомневаюсь. Вы свободны.
- Да, сэр.
Наша служба и опасна и трудна. Опасна, потому что завтра на месте тех двоих запросто можешь оказаться ты. Трудна, потому что кому то третьему потом придется отвечать перед всесильным боссом за недочеты, допущенные при твоей ликвидации. Закон джунглей - кровь не меняет цвета, чьей бы она не была.

Госпиталь Джорджтауна.
Вашингтон, федеральный округ Колумбия.
21:58

День и ночь - сутки прочь. Больше суток прошло, а ты, Малдер все спишь. Отсыпаешься, наверное, за всю жизнь, за все часы, проведенные не на родном теплом диване в обнимку с подушкой, а … его знает где, в подвалах и бункерах, в подземельях и ангарах, таящих в себе любимые единственные "икс-файлы". Спишь.
А вот напарник-хранитель твой не спит… напарница. И друзья твои хаккеры тоже. Голову ломают, чем бы да как помочь тебе.
- Скалли.
- Скалли, это Байерс. Как Малдер?
- По-прежнему без изменений. Правда, на томограмме есть кое-какие улучшения. Ни больше, ни меньше.
- Я уже давно реалист, Скалли, но радует что "не меньше". В общем, мы почти расшифровали файлы из директории, что Малдер унес из Министерства Обороны и те, что вы нашли в квартире Робинсон. Короче, все наши выводы относительно действия препарата… совпадают.
- Джон, вы говорили, что фамилий было шесть, а не пять, как мы думали вначале.
- Да, но… видите ли, Дана… последнюю фамилию… мы так и не смогли прочитать. Там другой шифр… вероятно.
- Ладно, Бог с ним.
- Да, но лучше конечно, чтобы с нами. Я имел в виду…
- Я поняла, что вы имели в виду, Джон.
Господи, помоги нам всем и помоги Малдеру!
- Мы правильно определили и назначение этого… лекарства… и, так сказать, специфику действия. Я только одного не пойму, откуда Малдер получил установку уничтожить все улики? Ну откуда?
- Я и сама не знаю, Джон. Может, он его и не получал. Может, это ему приснилось. Он ведь… боялся.
- Дана… я понимаю, что вам… это трудно, но… нам нужна ваша помощь. Малдеру. А у вас доступ к лабораториям в ФБР, это все-таки… технологии. Ну, вы понимаете…
- Все в порядке, Джон, я приеду. Здесь дежурит охранник. И, доктор Грин, кажется, начал разбираться в происходящем. Не знаю до сих пор верить ли мне в совпадения, но… Грин в молодости был врачом на флоте, так что мы с ним… родственные души… в некотором роде. Он доверяет мне гораздо больше, чем я ожидала.
- И хорошо. В общем, Дана, мы ждем.
- Еду.
Телефон не позволяет вам видеть собеседника. Не позволяет видеть, с каким выражением лица обернулась агент Скалли к агенту Малдеру, пряча сотовый в карман. Как подошла, взяла за руку, наклонилась и… (а, все равно спит, ничего не чувствует!) поцеловала в небритую щеку. Нежно так… как больного ребенка. Не раскисать! Не раскисать, агент Скалли! Ваша служба тоже, между прочим, и опасна и трудна. Опасна, потому что непонятно сейчас, проснется ли вообще когда-нибудь напарник, а если проснется, в каком он будет состоянии. А трудна…, а поэтому и трудна, из-за таких вот… напарников.
- Стравински, - а это уже охраннику, томящемуся у двери, - не сочти за паранойю, но, пожалуйста, будь повнимательнее. По старой дружбе. Пожалуйста.
- О чем речь, Дана, - расплылся в ухмылке шифоньероподобный Роберт Стравински, личный "кадр" Скиннера, - отдохни, мы присмотрим.
Отдохни. Нет теперь агенту Скалли отдыха. Такая вот у них с агентом Малдером работа. Пока один спит, другой работает. Нет сна, нет покоя. И вечный бой, как говорил классик. Покой нам только снится. Нет, не нам… и даже не агенту Малдеру.

- У тебя губы теплые. И на них губная помада "Макс Фактор".
- Тебе откуда знать. Я же тебя только в щеку целовала.
- Знать, не знать. Главное - чувствовать. Я тебя чувствую. У тебя аура сильная.
- Аура. Где ты таких слов понабрался, напарник. Последний раз я их от своей сестры слышала.
- От нее, наверное, и понабрался. Хорошая у тебя сестренка… была. Прости.
- Не извиняйся.
- Жаль, мало мы с ней пообщались. Больше вот так, у твоей постели. Ты в коме, мы спасали. Мы спасли.
- Молодец. А я вот… не уберегла. Ни Мелиссу… тогда, ни тебя сейчас.
- Уходишь?
- Так надо. Дождись. А лучше, проснись.
- Не могу… партнер. Помоги.
- Помогу… партнер. Потерпи.

Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
23 декабря
3:12

А что, работают ли сотрудники ФБР во вторую смену? Представляете, сколько бы преступников тогда ловилось, сколько бы дел раскрывалось. В два раза больше. Даешь! Двести процентов! А в третью! Триста процентов! Однако, шутки в сторону! Сотрудники ФБР работают в любую смену, в любую погоду. Такая работа. Только, конечно, не в Рождество. Это святое. Рождество скоро, то есть, уже завтра. А сегодня только-только началось и в ведомственной лаборатории только один агент. Скалли агент неведомственный, не по этому ведомству проходит, по "Секретным материалам" она, в ведомостях на зарплату не здесь числится. А, какая разница! Заместитель директора Скиннер тоже не Рождество празднует. Он агенту Скалли разрешение полдня… полночи выбивал. А потом втихую временные пропуска троим ее дружкам сооружал, чтоб все чин-чинарем, если, не дай Бог, гости незваные нагрянут с проверками. Хотя, опять же, какие гости в Рождество.
- Разрешите.
Простите, мэм. Фрохики, прочь от микроскопа! Уступи место даме, чайник.
- Лэнгли, подайте мне, пожалуйста, вон то стекло…. Так, посмотрим.
- Готово!
- Давайте сюда. Теперь совместим.
Мудрено. Не для хакеров. Впрочем, они и в чем другом тоже помочь могут. От бесплатной рабсилы сейчас отказываться грех.
- Вот.
Все трое:
- Что?
То ли опять силы оставили, то ли просто… вторые бессонные сутки скоро закончатся… агент Скалли бессильно приваливается к стене, закрывает глаза.
- Все правильно, вот его мозг… вот анализы крови. Все сошлось. Метапроптизол и все, что ему там еще колют, смогли только поддержать баланс. Мозг по-прежнему блокирован. Ваша идея… рискованна.
И не надо втолковывать ей, что риск - благородное дело. Благородное. Но неблагодарное. А вдруг… и тогда что? Всю жизнь мучиться. Не чем-нибудь ведь рискуешь, а жизнью напарника… почти партнера. Поэтому окружающие безмолвны, как сфинксы. И стоят неподвижно, скрестив руки на груди. Ни дать не взять сфинксы. А у агента Скалли в висках пульсирующая боль. Она должна принять решение.

Госпиталь Джорджтауна
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
22:45

Минут пять стояла под ледяным душем, пока не закоченела. Немного помогло. Хоть пропало желание упасть и никогда больше не вставать оттуда, куда упала. Но веки то веки, по килограмму что ли. Стоп, хватит самоанализа. К делу!
- Результаты последнего сканирования. Здесь как будто все пришло в норму, но… не инициирует ли пробуждение обратный процесс?
- Надеюсь, что нет, доктор Грин.
- Я тоже… на это надеюсь. Хотите кофе? Вы плохо выглядите.
- Третьи сутки не сплю. Спасибо, но я, кажется, смотреть больше не смогу на кофе. Я к Малдеру.
- Понимаю. Конечно. А… эти с вами?
- Эти со мной. Друзья.
- Хорошо.
Пока ничего хорошего, док. Эти пришли помочь. Они друзья. Настоящие. Поэтому они со мной. А тех, кто не с нами, а, следовательно, против… тех здесь нет. Плохие эти были люди. Имена их замазали.
- Малдер.
Спит.
- Малдер, я вернулась.
"Стрелки" как в почетном карауле замерли у дверей. Слова Скалли не для них. Это ее дело, что сказать напарнику. Не ему, так ей будет легче.
Будет ли? Морщинка легла на лоб, вторая прорезала переносицу, губы сурово сжаты. А Малдер… не видит, не слышит.
Дрыхнет. Спящий красавец. Во всей фигуре полное спокойствие, умиротворенность. Руки, такие сильные загорелые, лежат поверх тонкого больничного одеяла. Но вся эта безмятежность не более чем обман. Сны приносят боль. Еще большую боль приносит пробуждение. На мониторе равномерные всплески зеленоватых линий: сердце, мозг, давление. Всплески равномерные, со средней скоростью. Вот если агента Скалли сейчас бы да к этому монитору подключить… давление повышено, сердцебиение… какое может быть сердцебиение у человека, трое суток питавшегося одним только кофе, про мозг вообще говорить не стоит, в мозгу туман. Ладно, кого это сейчас волнует…
Глубокий вдох, выдох. Приступим.
Приступит Лэнгли. Со шприцем и ампулой. Рука не дрогнет вколоть другу экспериментальный препарат. И у друга тоже рука не дрогнет. Друг спит… мертвым, тьфу ты, чур, нас всех, сном.
- Не волнуйтесь. Еще минут сорок… как минимум.
- Я помню.
Она помнит, сколько надо ждать. Время пошло. И "стрелки" тоже.
- Мы подождем… в коридоре. Если что, зовите.
Тактичные хакеры… тактично оставили леди из ФБР наедине с напарником. Может она ему сказать чего хочет. Это между ними. Как говориться, третий лишний. Третьи. Не запасные. Сейчас - лишние. Сделали дело и гуляют смело. Ждут.
Спишь, напарник. Ладонь у тебя такая славная: широкая, теплая. Фаланги пальцев неподвижны, переплетены с моими пальцами. Спишь… и ничего не слышишь.
- Малдер.
Который раз вот так вот.
Который раз вот так вот.
Скалли сидит у моей постели, держит меня за руку и говорит, говорит, говорит своим теплым успокаивающим голосом.
Неважно, что говорит. Главное слышать ее, чувствовать прикосновения тонких пальцев, ласково поглаживающих кожу моей ладони. Чудесный сон. Или не сон. Не сон, не явь, опять полубред. Разбуди меня Скалли, скажи, что это правда, что моя ладонь в твоих теплых руках.
Помечтай, агент Малдер. Помечтай. И поблагодари еще раз Бога и свою напарницу за то, что это правда.
- Это… кто говорит?
Это не говорит. Это тебе снится.
- Опять снится. Ну вот. А говорили, правда.
Правда. Но снится.
- Так не бывает.
Кто б говорил. Иногда лучше жевать, то есть… молчать…
- Эй, ты почему замолчал?! Ты куда?
- Малдер, я знаю, как тебе тяжело сейчас. И мне тяжело тоже. Я виновата. Я виновата. Недоглядела, не заметила, не проверила. И вот… теперь… прости. Мы опять через это проходим. Снова… очищение от грехов. Ты проснешься. Я верю в это, но… каким ты проснешься, Малдер.
"Нельзя говорить тебе этого, но я… боюсь. Нельзя говорить и нельзя чувствовать. Ты тоже можешь почувствовать мой страх.
Но… как же я боюсь за тебя, Малдер".
- Мы с тобой снова идем по этому тоннелю, Малдер. Впереди только один выход. Но мы идем… на свет.
Сон?!
Ну ничего себе, сон! Я что умер что ли? Тоннель… сколько ты прочел книг по клинической смерти? А сколько было - все прочел. Ничего особенного, даже твоя напарница не отрицает видения по пути в небытие. Слава Богу, что он не по пути… или…. Нет, брось, это сон.
Если вам снится, что вы спите, то вы скоро проснетесь. А пока может пройтись по тоннелю?
Эй, есть тут кто-нибудь?!
Ты и есть.
Прохладно, однако. Ладно, пора возвращаться. Да и темно там, впереди, не слишком похоже на светлое будущее.
Т-твою… зачем он только помянул про свет?! Тот сразу обнаружился, подмигивая ослепительно-белым, словно проникая в тебя, пронзая зрачок и через образовавшую трещину втекая, вливаясь. Ты больше не можешь вернуться, ты должен идти. Зачем…
Он притягивает.
Почему?
Истина где-то там.
Постой, что говорила твоя напарница… "Истина где-то там, Малдер. Но где-то там и ложь". Пойдем, проверим.
Интересный какой туннель. Кажется узкий, а стены, будто из вязкой темноты… и непонятный свет в конце. По всем правилам сейчас я должен лететь, притягиваемый световым лучом, прямо в сады Эдема, впрочем, в разных книжках об этом писали по-разному.
Идиот, зачем про книжки то помянул?! И про луч? Потянуло. Но, слава Создателю, исчезла эта проклятая боль в висках, только в ушах звон, словно стоял под звенящим колоколом.
А свет все-таки приближается. Любопытно все же, что это? Скалли бы уже выдала уйму версий… если бы, конечно, была рядом…
Свет медленный, легкий, пористый, прямо какой-то мутный и в то же время прозрачный. Здорово похож на холодный пар.
Вошел, окутал, даже как то уютно. Кажется, этот свет заполняет до отказа, пропитывает, проходя через поры, и ты делаешь один вдох за другим, и он входит в твои легкие, опускается по пищеводу в желудок, проникает в кровь. Удивительно добрый и ласковый свет… гладит меня по щеке…
Лучи собираются в каком то невероятном пучке, напоминающим очертания человеческого тела, женского тела, концентрируются там, фосфоресцируя все ярче и ярче, а вокруг уже какой-то мягкий полумрак…
- Малдер.
Сверху вниз… Скалли…
Свет исчез, то есть он как-то рассеялся по комнате.
- Малдер…
Руки… никакой ни свет, а теплые женские руки обвили его шею. Прижалась к нему, прильнула, замерла.
- Я ждала тебя, Малдер…
И голос как всегда, как руки, родной, теплый, чистый… чуть приглушенный, чуть хрипловатый… от которого мурашки по коже, когда говорит вот так, тихо и доверчиво. Очень экспрессивный голос. Это вам не отчеты в кабинете замдиректора представлять, выволакивая Призрака-Малдера из очередной выгребной ямы.
- Я ждала тебя, Малдер… очень долго…
"Я искала тебя годами долгими".
- Скалли…
И все? Ну, форменный придурок! Куда твое красноречие только девается. Как обсуждать проблемы поиска внеземного разума или очередной правительственный заговор, или телку в баре снимать - словарный запас не ограничен. А тут - как будто язык к небу присох.
- Малдер. Я и сейчас жду, когда ты… проснешься.
- Малдер. Я и сейчас жду, когда ты… проснешься.
"искала тебя дворами темными".
Поцеловать бы эти губы, жарко шепчущие… хоть во сне… прикоснуться…
Было, правда, один раз… шестьдесят лет назад… на "Святой Анне"… Что потом Скалли тебе ответила? "Малдер, тебе это приснилось. Ляг, поспи. Тебе надо отдохнуть". Но синяк на скуле настоящий был, ты два дня не мог на левом боку спать…
- Девочка моя…
Родил таки, ну все, памятник нерукотворный…
А тело чувствует… чувствует другое, гибкое, стройное, в… едва прикрытое тонким халатиком.
Красивая моя.
И впрямь. Фигурка тонкая… еще бы с ее диетами, когда человек даже гамбургер себе не всегда позволить может,… а физподготовка? Это вам не хухры-мухры. Плечи прямые, гордые очень плечи, как их хозяйка. То, что дальше, лучше не… не надо, в смысле, а то действительно не сдержишься.
А зачем?
Хороший вопрос. Привычка, наверное.
И это тоже, лицом в волосы?
И это тоже. Сколько раз было, восемь или девять? Вот так вот украдкой, наклонившись, прикасаться губами, вдохнуть в себя непонятный, но такой приятный аромат локонов, а если повезет, провести ладонью, подняться вверх по тонкой нервной спине и зарыться пальцами в волосы у нее на затылке, утонуть в этом рыжем солнышке.
Вы когда-нибудь зарывались пальцами в волосы женщины, в легкие чистые локоны? Знаете, что это такое, запах волос любим…. Так, стоп, Малдер… добегался… допрыгался то есть, в смысле, дофантазировал…. Восемь или девять. Вез-зучий паршивец!
Зову тебя, зову, как заклинание повторяя твое имя. Оно словно связывает тебя со мной, но я не знаю, идешь ли ты на зов.
Тебе больно вернуться, но уйти будет еще больнее.
- Малдер…
- Малдер…
Подняла голову, оторвавшись от его плеча, и он поднял.
Не удержался все же, глазами быстро скользнул по выразительным изгибам женской фигуры, прикрытым тонкой тканью….
Что-то внутри стукнуло глухо, осторожно. Языком провел по вмиг пересохшим губам.
"Вас не мучают эротические сны, партнер?"
Еще как, партнер. Знали бы вы, что это за сны.
И тепло знакомое уже наполняет изнутри, разливается там… выше колен, но ниже пояса… приятное такое тепло, щекочущее… просящее…
"Вас эротические сны не мучают, партнер?"
Ну, сны не сны, а невыносимо долгое, затянувшееся мгновение, в котором так близко ее… губы…
- Я ждала тебя, Малдер. Я слишком долго тебя искала, чтобы вот так вот отпустить. Ты счастлив в своих снах, а я… опять борюсь за тебя.
Надоело все время бороться. Устала. Хочется просто… жить. Хочется… где-то заклинило знаменитый здравый смысл. Мозг обыскал все потаенные уголки. Сдержанности, скепсиса как не бывало. Куда они все провалились? Сердце такое… сплошные желания и рефлексы.
- Просыпайся.
Не спи, замерзнешь. Не замерзнешь! И помереть, уйти спокойно не дадут. И беспокойно тоже. Никак не дадут. Замерзнешь тут, когда… ладонь напарницы, ставшая вдруг горячей, ласково коснулась заросшей щетиной твоей щеки, провела от виска к подбородку. Колючка. А что вы хотели, мисс, он три дня не брился.
Как в сказке. Только наоборот.
О, Скалли, а у тебя, оказывается, еще много скрытых талантов. Горячие упругие губы. Такие желанные… такие ласковые.
Эй, так нечестно! Я должен вернуться!
Ты выбрал.
Я выбрал.
Выбрал, выбрал. Ладно, доцеловать то дайте. Хоть во сне.
Да ради Бога. Только не во сне.
И что изменилось? Да ничего, кроме… погодите-ка, погодите… кардиограф!
Во время поцелуя люди обмениваются солями, гормонами и микробами, у них учащается сердцебиение, повышается кровяное давление, что активно способствует обмену веществ. А тот, кто об этом не думает, еще и получает удовольствие. В общем, если мужчина реагирует на… поцелуй, значит, он не уже спит.
- Малдер.
Моргнул, глубоко вдохнул и улыбнулся.
- Что я пропустил?
Все, разумное начало включилось, слабенько так.
- Малдер, это я. Ты понимаешь, что с тобой? Где ты?
- Судя по всему, я крепко влип, и я в больнице.
Еще дурацкие вопросы будут?
Нет, больше нет! Слава Богу, с твоими мозгами, партнер, все в порядке.
- Слава Богу!
- Ты это серьезно?
- Серьезнее некуда.
- А какой сегодня день, Скалли.
- Сочельник, Малдер. Завтра Рождество.
Ой, а рука то в гипсе. Что ж это было? Что вообще было, и было ли на самом деле? Что такое, тут помню, там не помню? Ладно, потом разберемся. Губы влажные. На губах странно знакомый, но почти забытый вкус. Губная помада. Голову даю на отсечение, что "Макс Фактор". Голову не надо, агент Малдер. Она вам еще пригодиться. Как и остальные части вашего тела. Вот хотя бы чтоб обнять прильнувшую к вашей груди напарницу. Видишь, только одной рукой, а другая то… в гипсе.
- С Рождеством тебя, Скалли. Прости, совсем забыл про подарок.
Лучший твой подарочек…
Ну, скажи же, скажи!
Да ну тебя. Сам знаешь.
- И тебя с Рождеством, Малдер.
Девятый раз… или десятый… зарыться пальцами в рыжие легкие локоны на ее затылке и украдкой ласкать их, перебирать, тайком прикасаясь губами к макушке. Хорошо!
А агент Скалли. Нет. А Скалли? А что Скалли? Чуть что, так сразу Скалли. Скалли спит, измученная тревогами и заботами. Спокойно так спит, безмятежно, уютно пристроившись на широкой груди агента… Малдера, который улыбается и осторожно ласково поглаживает спящую красавицу по плечам, по рыжим волосам.
Спи, спи моя хорошая. Я здесь, я рядом, я с тобой. А я спать не буду. Буду охранять твой сон, оберегать тебя. Спи. А в дверях, ухмыляясь, толкутся "одинокие стрелки". Чего это они? Ушли. Но тут же вернулись. С каталкой.
- Это может довольно долго продолжаться, - осторожно укладывая спящую Скалли на эту самую каталку, Лэнгли пояснил специально для ее бодрствующего напарника: - Она не спала часов шестьдесят.
- Тут вообще много чего случилось, пока ты спал.
- А-а, я смотрел этот фильм. Ладно, думаю ребята, если вам удалось свиснуть каталку, то еще одно одеяло вы добудете?
- Молчи уж, мистер Остроумный. Догадаемся как-нибудь без твоих подсказок.
Не как-нибудь, а правильно, в смысле, догадаемся. Молодец, Фрохики. А что Фрохики. Он ведь тоже все понимает. Он тоже не спал. Тем более заботливо и бережно укрывает он плечи Скалли синим больничным одеялом. И продолжает ворчать.
- Самое время увезти ее от тебя куда-нибудь подальше.
- Не вздумай. Лучше поближе… ко мне.
И потянулся, погладить Скалли по горячей бледной щеке, на которую возвращался легкий румянец.
И выражение лица у Малдера такое… сентиментальное. И у всех улыбки до ушей. И Скалли тоже улыбается… во сне…
И снег идет за окном. В Вашингтоне идет снег.
Счастливого Рождества!

Кладбище
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
24 декабря
9:12

Рождество. Праздник Рождения. А тут… кругом смерть. Памятники смерти. Чтобы помнили. О ком? Если от них только горстка пепла. Но это там, под землей, в урне. И пепел смешался. Едины на небесах, едины и на земле, точнее там, под землей. Серая плита. Мраморная, дорогая. Побеленная выпавшим за ночь снегом, засыпавшим на веки вечные высеченные буквы. "Эйлен. Майкл. 21 декабря 2000 года".
И это все, что открылось глазам девушки в черном пальто. Посидела у плиты на корточках, задумчиво смахнула с черной перчатки налипший снег, который сметала с плиты, чтобы прочитать короткую надпись.
Черные розы вовсе не черные. Не черные как уголь или смола. Их лепестки похожи на самую темную венозную кровь. Они упруги и прохладны, плотные лепестки темно-бордового цвета. Два бутона легли каплями крови на серый мрамор, на белый снег.
Черные розы, и посвященные это знают, вовсе не черного цвета. А открывать бутылки с крепкими спиртными напитками испокон веков дело мужчин.
Густой сильный приторный аромат апельсинов. Лучших французских апельсинов для лучшего в мире апельсинового ликера "Куантро". Снег из белого делается оранжевым, продолжая источать непередаваемый запах цитрусовых; последние прозрачные капли стекают по стенкам бутылки.
Все.
- Идем?
- Идем.
И бутылку забрали с собой… пустую. У машины оглянулись. Никого. Оглянулись, чтобы в последний раз взглянуть на могильную плиту под старым каштаном. Ну, все, все.
Автомобиль застоялся. Тойота "Previa", цвет "мокрый асфальт". Заводиться с пол-оборота ключа в замке зажигания.
- Поехали?
Это даже не вопрос.
Но девушка утвердительно кивает темноволосому плечистому парню за рулем и рукой поправляет свои коротко остриженные светлые волосы.

* * *
- Малдер, погоди.… Ну что ты делаешь… Малдер…
- Да ладно тебе, Скалли. Мы же во сне. Чего ты боишься?
- Я… я не боюсь.
- Тогда не останавливай меня.
- Но… совсем не обязательно… рвать на мне одежду. Малдер - ты сумасшедший.
- Ты кого угодно с ума сведешь.
- Какой же ты… всегда знала, что ты такой.
- Какой?
- Каким ты был, таким ты и остался.
- Да, я такой.
- Ты сказал.
- Я, сказал, я…. Иди ко мне….
- Мне тут бредовая… идея… пришла… в голову.
- Поделись.
- По-моему, на тебе слишком много одежды.
- Если ты и дальше будешь такими темпами… о, какой темперамент, агент Скалли!..
- Не останавливай меня.
- Не останавливаю.
…- А говорил, что во сне.
- Да ладно, теперь то какая разница?

------------------------
16 декабря 2000 г. (суббота)
19:20 (время московское)
©, Нелюбова А.А., 2000
lawhelp@kursknet.ru

Вместо эпилога, который мог бы стать эпиграфом:
"Пожалуйста, не умирай,
Или мне придется тоже,
Ты, конечно, сразу в рай,
А я не думаю, что тоже.
Хочешь сладких апельсинов?
Хочешь вслух рассказов длинных?
Хочешь, я взорву все звезды,
Что мешают спать?
Пожалуйста, только живи,
Видишь, я живу тобою,
Моей огромной любви
Хватит нам двоим с головою.
Хочешь море с парусами?
Хочешь музык новых самых?
Хочешь, я убью соседей,
Что мешают спать?
Хочешь солнце вместо лампы?
Хочешь за окошком Альпы?
Хочешь, я отдам все песни,
Про тебя отдам все песни?!"
(Земфира "Хочешь?")

Посвящается Дмитрию Нелюбову,
заразившему меня идеей сюжета этой книги,
и Елене Хмелевской, ко Дню рождения которой
эта книга должна была стать подарком.
По странному стечению обстоятельств эти два
дорогих мне человеках родились в один день

назад

------------------------