РАЙ, 14-Й УРОВЕНЬ

Автор: Ангелина Нелюбова


------------------------

Аннотация: после 7-го исхода. Кто-то же должен жить!

Седьмой исход: Рай, 14-й уровень.

"Хрупкое время. Наступаешь - хрустит под ногами
Ждешь чего-то, что изменило бы жизнь.
Что-то случилось. Я объясняюсь чужими словами.
Уходи, я прикрою. Если сможешь - вернись.
Уходи - я прикрою. Если сможешь - вернись.
Больше, чем жизнь, нам не нужно с тобою".
Больше, чем жизнь.
Смысловые галлюцинации.

Юго-восток штата Иллинойс.
Август, 2031 год.

Земля не была выжженной. Не здесь.
Все еще простирались необозримые поля, и ветер шевелил волны высокой кукурузы, которую не убирали уже несколько лет. Зерна зрели, падали в мягкую плодородную землю, поедались птицами и животными, некоторые сгнивали, те, что оставались, весной давали новые изумрудно-зеленые всходы. Этот круговорот оставался неизменным. Из года в год.
Никому не было дела до урожая.
Эта земля, двести лет не видевшая войны, снова должна была научиться сражаться еще более жестоко и умело, чем прежде. И только неубранные когда-то поля напоминали о мире.
Но мира больше не было.

Лес, штат Орегон, северо-запад.
Точные координаты неизвестны.
15 августа.
6:45 РМ

- Стоун?
- Не заставляй меня нервничать.
- Осталось семь минут.
- Через семь минут мы будем готовы, командир.
- Роб?
- Мы готовы.
- Джек?
- В порядке.
- Отлично, ребята. Птенчик Барни на подходе.
"Птенчик", легкий вертолет, засечь которые нельзя было никакими средствами, абсолютно бесшумный и появляющийся откуда не возьмись как черт из табакерки, преодолевал последние мили на пути к точке рандеву.
Треск статических помех в динамиках рации был единственным постороннем звуком в обычном лесном шуме.
- Привет, крутые парни. Я вам кое-кого привез.
- Заткнись, Барни, - посоветовали с земли. - Хочешь, чтобы нас услышали?
- Боюсь, ребята, от вашего фейерверка они оглохнут. Я вижу штуку, которая может пол-Китая стереть, если, конечно, прицелиться хорошенько.
- Да, было бы что стирать, а теперь кончай треп и покажи нам, что привез.
Едва коснувшись земли, вертолет снова взмыл в воздух и понесся на запад, к океану.
- До следующего раза, сухопутные звери. И берегите наш груз, как следует.
- Давай-давай, дуй отсюда.
Рация умолкла. Командир группы охранения, ответственный за "прием груза" потер скулу и стал продираться сквозь гибкие ветки к тропе, уходя от неприметной поляны. Да и не поляны вовсе, так, проплешина посреди чащи, два-три дерева свалили.

…Несмотря на то, что календарь застрял на середине августа, воздух даже днем не прогревался больше, чем на десять-двенадцать градусов, и к этой небывало низкой летом даже для здешних лесов температуре позавчера прибавился порывистый ветер. Под землей было, по крайней мере, не холодно. Командор снова потер скулу. Обморожение. Аляска дает о себе знать. Неделя была непростой.
Снова переложил бумаги на столе. Посмотрел на часы.
Все прошло без сучка и задоринки.
Все ли?
"Паранойя", - он усмехнулся.
Уж лучше бы паранойя, чем ошибка.
- Командор…
Рывком он поднял себя со стула. Хотелось спать. Забыться где-нибудь на диване, уснуть до утра под безмолвное мелькание кадров в телевизоре. Он почти забыл, почти забыл это чувство… как это было… в жизни…
Бетонные стены огромного бункера. Такого большого, что, кажется, уместит целый мир. Этот и был мир: лаборатории, станция слежения, маленькие жилые комнаты, переходы, закоулки, крошечные кабинеты вроде того, куда он сейчас толкнул приоткрытую дверь. Свет был ярче, чем в коридоре, и уставшие глаза заслезились. Он поморщился, непроизвольно прикрываясь ладонью.
- Добрый вечер, джентльмены. Надеюсь, вам у нас понравиться.
На этот раз вертолет доставил всего двоих. Двое пожилых мужчин: один худощавый, долговязый, с собранными в хвост седыми волосами, другой низенький, коренастый, сутулый, в очках с толстыми стеклами, похожий на тролля.
Командору вообще не хотелось говорить. Он чертовски устал. У него едва хватило энергии, чтобы выговорить свое имя.
- Джек Райан.
Слишком устал.
- Позвольте представить вам эту леди. Она вам все здесь покажет и ответит на все ваши вопросы. Спейс Скалли.
- Скалли?
Мужчины переглянулись.
- Сдается мне, - прищурившись в огромных очках, пробормотал тот, что был поменьше, - это малышка Чин.
Скалли вздрогнула и уставилась вопрошающим взглядом на обоих вновь прибывших.
Чин. Это имя было погребено в осколках воспоминаний три года назад, с началом ада. Вряд ли ему суждено было воскреснуть в ближайшее время. Не в этой жизни. Здесь, в Убежище "Орегон" ее знали как Скалли или Спейс. В зависимости от обстоятельств. Командор мог звать ее по имени, он всегда был подчеркнуто вежлив и корректен. Но не Чин.
- Сэр?
- Мэлвин. Мэлвин Фрохайк.
- Ринго Лэнгли.
- Сэр… я…
Спейси Чин Скалли умолкла. Она не знала, о чем спросить незнакомцев, она не знала, что хотела узнать. Слишком неожиданно это столкновение с прошлым. Спейс оглянулась, но командора не было.
- Прошу прощения, сэр, вы… может быть, вы ошиблись? Спутали меня с кем-нибудь?
Тот, кто назвался Фрохайком, потер лоб, потом усмехнулся, но тут же поморщился, словно усмешка вызвала приступ боли.
Потом переглянулся с Лэнгли. Тот встал и сделал шаг к девушке.
- Мы можем ошибаться, Скалли. Я могу ошибаться, - медленно повторил он, - но это… не ошибается никогда.
Интуитивно Спейс провела ладонью по шее, и пальцы сжали маленькое золотое распятие, свисавшее в расстегнутом вороте ее рубашки.
Почти с испугом она снова пристально взглянула на двух незнакомых ей людей.
Мэлвин Фрохайк дружелюбно улыбнулся.

Лес, штат Орегон, северо-запад.
База Сопротивления.
1:20 АМ

Спать не хотелось. В другой раз Спейс была бы рада этому обстоятельству, потому что обычно валилась с ног после шестнадцатичасового рабочего дня, а впереди было еще ночное дежурство. Но сегодня она с удовольствием променяла бы бессонницу на короткое забытье в жестком неудобном кресле. Слишком много посторонних мыслей лезло в голову, отвлекало от привычного ритма ночной вахты.
Ее время было до шести утра. Значит, она не увидит двоих, так внезапно воскресивших ее прошлое, по крайней мере, до полудня, ей все-таки надо будет немного поспать. Возможно, она столкнется с ними в лаборатории. Возможно, нет. Мысли о том, что двое "новеньких" знают ее, и, скорее всего, знали ее мать, не покидали Спейс. Значит, думала она, Фрохайк и Лэнгли наверняка знакомы с расследованиями мамы и ее напарника. И в то же время Скалли не могла понять, чего она хочет больше: знать о расследованиях, проводимых отделом "Секретные материалы", или о прошлом своей матери. Истина открылась ей за несколько считанные мгновения до того, как мира не стало, и Земля превратилась в поле битвы. На последующие три года все воспоминания и мысли о родных, доме, семье были погребены в тяжелых утомительных часах работы, когда от нее требовалось только находить ответы на все новые и новые вопросы, касающиеся ядерной физики, квантов и элементарных частиц, а отнюдь не прошлого. Работа поглощала целиком, думать по восемнадцать часов в сутки семь дней в неделю, искать, искать, искать. И вот сейчас у нее снова появился шанс…
Спейс сердито одернула себя. Какой шанс? О чем она только думает? Ну и что из того, что два незнакомца знают ее мать, половина ФБР наверняка знала ее мать.
Да, но откуда они знают ее?
Спейс поморщилась, отгоняя эту мысль и пытаясь сосредоточиться на будущей траектории спутника, но через пару секунд вычисления в ее голове снова заменились на образ Мэлвина Фрохайка.
"Сдается мне, это малышка Чин".
- Черт! - Спейс поморщилась, отчаянно растирая ладонью лоб.
Дежурный за первым пультом удивленно посмотрел на нее.
- Что-то не так, Скалли?
- Что? - она подняла голову, мгновенно восстанавливая контроль над собой. - А… нет, все в порядке.
Он кивнул, принимая к сведению, и снова вернулся к своим делам.
"Малышка Чин".
Спейс прикусила губу и снова попыталась сосредоточиться на работе. После. Она все выяснит позже. Сейчас надо попытаться дожить до утра, довести этот проклятый спутник и передать его станции слежения на островах.

База Сопротивления.
3:40 РМ

Короткий сон и ледяной душ привели ее в состояние, которое отдаленно напоминало бодрствование. Спейс с неохотой выключила воду и потянула полотенце.
Головная боль и слабость в мышцах притупили ощущения, и мысли теперь текли вяло, не оглушая суматошным перещелкиванием "что" и "почему".
…В первые дни непонятной необъявленной войны всех охватило тупое безразличие. Страшно оказалось не умирать, страшно жить в постоянном ожидании смерти, убивала неизвестность, неопределенность.
Бестолковые распоряжения военных комендатур, бесконечные стройки, бункеры, тяжелые земляные работы, усталые безразличные помятые лица людей, стонущие раненые, чумазые подростки, повзрослевшие за несколько дней, обугленные развалины мегаполисов, ставшие радиоактивными на сотни лет - все это пряталось за тонкой дымкой усталости в самой глубине памяти. Иногда, оно всплывало в ночных кошмарах.
Где-то через пару недель после Начала, понимая, что все мероприятия, затеянные правительством, по сути дела совершаются из тупого безразличия, что невозможно противостоять совершенно другой социальной организации, располагающей всеми мыслимыми и немыслимыми способами уничтожения, что рано или поздно все закончиться сделкой между захватчиками и "верхушкой" (которая, кстати сказать, очень быстро проявила себя, объявив Аляску и все земли выше шестидесятой параллели собственностью "Правительства США"), двое заместителей директора ФБР собрали своих подчиненных на экстренное совещание. В то время уже действовал не только комендантский час. Страна находилась в режиме военного положения, была объявлена всеобщая мобилизация и трудовая повинность, за любой незначительный проступок лишали пайка, что стало равнозначно смерти, за отступление от распоряжений военной комендатуры, а тем паче за невыполнение приказов наказанием был расстрел. Два заместителя директора пошли не просто на нарушение приказа, отозвав свои подчиненных с идиотских строек цитаделей на Восточном побережье, они рисковали жизнями, любой мог окончить их крестовый поход против будущего тут же, достав табельное оружие. Это был бунт, бунт против бессмысленности тупой военной стратегии обороны.
Когда агенты собрались в одном из конференц-залов штаб-квартиры, чтобы услышать наставления начальства, воздух превратился в желе от усталости и раздражительности. Но когда заместитель директора Бюро, глава отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями, Джонатан Рональд Старк, произнес: "Я благодарю всех, собравшихся здесь, надо все-таки иметь некоторое мужество, чтобы нарушить приказ", произнес не с трибуны, не с помпой и осознанием собственной значимости во вспышках блицев и жужжании диктофонов, а почти шепотом, потирая небритый подбородок, прикрыв воспаленные от бессонницы веки, многие подняли головы, и апатия сменилась вниманием. Голос Старка прошелестел в динамиках и вошел в уши каждого из сидящих, которым предстояло сделать выбор: относительно быстрая смерть от истощения, эпидемии или радиации или долгое мучительное противостояние, конца которому не видел никто. Две тысячи триста пятьдесят семь агентов выбрали то, чем стала их жизнь на последующие три года: убежища, подземны лаборатории, рейды, охрана, исследования, смерть, смерть, смерть. Вовремя поняв, что существующими методами противостоять пришельцам невозможно, они ушли, забрав все необходимое для разработки средств, которыми можно будет остановить Колонизацию. Отныне для них не было настоящего, не было прошлого, только покрытое тонкой дымкой заката будущее. Тридцать две базы: Орегон, Вашингтон, Юта, Дакота, Иллинойс, Калифорния…. Противостояние продолжалось не только в Штатах, ученым было гораздо проще найти общий язык между собой, чем остальным. Как язык древних римлян когда-то стал единым для всех медиков, так теперь все приняли язык страха и надежды. Они должны были постоянно выигрывать время для исследователей, и пока те изощрялись в изобретениях все новых и новых способов противостояния пришельцам, тысячи людей вели войну гораздо более жестокую, чем все, что видела Земля за миллиарды лет своего существования.
В тот вечер, сразу после совещания, Спейс, пользуясь неограниченным доступом к документам Бюро в силу того, что охранять здание стало попросту некому, пробралась в подвал. Она снова открыла пыльные ящики, перелистывая документы, она сканировала дела из "Секретных материалов", каждую строчку, понимая, что бумаге уже не суждено уцелеть. Ночью Спейс не спала, снова и снова перелистывая старые файлы, отчеты, написанные матерью и ее напарником, порой ей казалось, что она чувствует в строчках какую-то недосказанность, но что скрывалось между строк, этого ей понять было не под силу. Того, что было ясным и не оставляющим сомнений было достаточно, чтобы выбить почву из-под ног у любого "нормального" человека. Размышлять и строить предположения не было сил, вскоре же стало не до этого: когда спустя две недели, после окончания строительства убежища в Орегоне, с Восточного побережья стали спешно перевозить оставшееся оборудование, материалы и технику, эвакуировать людей, последние транспортные самолеты не вернулись….
Скалли выдохнула в ладони и поднялась с койки. Оставалось три минуты, а ей еще надо добраться до лаборатории.

База Сопротивления.
10:25 РМ

- Ну что ж, будем считать, что это тоже результат.
Патрик Рэдлам расправил плечи и потянулся.
- Мисс Скалли оторвитесь от микроскопа и составьте мне компанию в столовой.
Спейс подняла голову. И улыбнулась. Хотя намеревалась нахмуриться и выдать что-то вроде "отрицательный результат ставит под сомнения все направление нашей работы мистер Рэдлам, может, мы движемся не в том направлении". Эта фраза все еще вертелась у нее на языке, но высказать ее вслух Скалли не решалась, обдумывая, взвешивая, словно пробуя на язык слова, их солоноватую жесткость. Уже больше месяца они пытались наладить более-менее эффективную систему распознавания пришельцев и всевозможных их гибридов. После того, как Охотники проникли на базу в Вашингтоне и полностью уничтожили весь ее персонал, стало ясно, что Пришельцы подвинулись в исследовании людей и их технологий. Но людям тоже удалось кое-что распознать, к этому времени они уже намного лучше знали своих врагов и их оружие, чем когда война только началась.

Их группа должна была узнать, что случилось с молчащей несколько часов Вашингтонской базой, потому что ближе не было никого, а из соображений безопасности было решено продвигаться пешком. К вечеру третьего дня, они достигли места назначения…. У Спейс до сих пор перед глазами стояли коридоры и комнаты базы… алая кровь, зеленая кровь… резкий металлический запах… побледневший и неожиданно согнувшийся пополам у стены парень. Командир подошел тогда к ней, единственной женщине в группе, и спросил, все ли с ней в порядке, а она кивнула утвердительно, удивляясь тому, что выглядит немного лучше, чем тот парень, и ноги держат ее твердо. В конце концов, она была не физиком, хотя за годы работы в Бюро ей не приходилось видеть сцен, подобных той….
- Скалли?
Она повернулась к Патрику, который с тревогой заглянул ей в лицо.
- Все нормально… задумалась немного…
- Оно и видно. Ну что, ужинать идем?
- Да, пожалуй.
- А то мне уже надоели эти концентраты.
Маленькая столовая была, пожалуй, единственным местом на базе, где можно было по настоящему отдохнуть, поесть нормальной еды, а не пищевых концентратов, в усовершенствовании которых люди значительно поднаторели, поговорить с друзьями. Тесные жилые комнаты, похожие больше на отсеки в подводной лодке, использовались только по прямому назначению, то есть для короткого сна, позволяющего, если не отдохнуть, так избавиться ненадолго от изматывающей головной боли.
Спейс и Патрик заняли столик в уголке, тихо переговариваясь. Как всегда, разговор касался только их работы.
- Даже если мы обеспечим максимальное количество людей термосканерами, мы не можем гарантировать, что через некоторое время серые не обойдут нас, - Патрик размышлял вслух, отправив в рот очередную ложку супа. - Как? - устало спросила Спейс.
- Ну… не знаю… научатся изменять температуру тела, например…
- Хочешь зарубить работу над термосканером?
- Если ничего не получиться… Спейс, давай начистоту!
Она подняла голову, отрывая взгляд от тарелки, и с интересом уставилась на Патрика.
- Термосканер! Это же чушь собачья! Джоунс, может, и был когда-то светилом науки, но он слишком закоснел на том, что мы уже имеем. Мы с тобой провели впустую почти месяц, пытаясь довести до ума сложный и хрупкий прибор, который никуда не годится! За это время погибло, Бог знает, сколько людей! Не надо знать высшую математику, чтобы найти разницу…
- Патрик, - она мягко остановила "выпустившего пар" мужчину.
Тот выдохнул и отодвинул от себя тарелку. Он потер лоб, отгоняя невесть откуда взявшееся раздражение. Потом его взгляд снова сосредоточился на лице Скалли.
- Извини. Я… я сорвался…
Ее ладонь мягко накрыла его пальцы, чуть подрагивающие.
- Все нормально. Просто мы все тут устали. Не думай об этом. Отдохни хорошенько, и утром поговорим.
Он потер лицо и встал.
- Ладно. Прости. Снова испортил тебе романтический ужин. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
Она улыбнулась, прослеживая взглядом, как Патрик Рэдлам пробирается между столиками, направляясь к выходу. У двери он едва не столкнулся с двумя мужчинам, приглядевшись, Спейс с удивлением обнаружила, что это были ее давешние знакомые. Они совершенно преобразились, сменив одежду. Здесь все были одеты примерно одинаково: в армейские зеленые футболки, камуфлированные куртки и грубые штаны. Это не было каким-то требованием, просто так было удобнее, запасов армейского обмундирования на складе хватило бы, чтобы экипировать армию небольшой европейской страны, одежда долго носилась, была прочной и не промокала, что всегда было хорошо в лесу. Но некоторые предпочитали оставлять свое, как маленькое напоминание о ТОЙ, ушедшей жизни, как что-то, что подчеркивало бы их личность среди пятнистых роб. Больше всего таких было в лабораториях компьютерных разработок. Вот и сейчас из-под длинной футболки невероятного размера у долговязого выглядывали потертые джинсы, а его партнер был в вязаном жилете поверх коричневой рубашки.
Скалли подумала, что эти двое подойдут к ней, но они, взяв подносы с едой, заняли столик неподалеку. В столовой было пусто, и Спейс прекрасно слышала, о чем говорят новые знакомые.
- Расширенный диапазон частот? Я предпочитаю быть живым и медленным.
- Эта консервная банка способна на большее, Фрохики. И я собираюсь это доказать.
- Не называй меня Фрохики. Как?
- Опытным путем, дружище. Исключительно опытным путем.
- Материалы не выдержат.
- Повышение температуры не ведет… к тому же, если изолировать соответствующим образом…
- Прошу прощения, что прерываю вас.
Мужчины подняли головы. Скалли заняла свободный стул за их столиком.
- Не возражаете?
- Как можно возражать против общества такой очаровательной женщины.
Спейс с удивлением воззрилась на Мэлвина Фрохайка. Лэнгли ухмыльнулся, внимательно следя за развитием событий.
- У нас не было возможности поговорить вчера, - начала Спейс, словно оправдываясь.
- Здесь, похоже, вообще нет возможности поговорить, - неожиданно вставил Фрохайк, приканчивая суп. - Двадцать часов сплошных вычислений. Это утомляет, как вы считаете?
Лэнгли напрасно пытался скрыть широченную ухмылку, потирая подбородок. Удивление Спейс перешло в изумление, если она еще что-то помнила из примитивной психологии, собеседник "закинул удочку".
- Думаю, да. Но вы привыкнете со временем… я просто хотела сказать вам…
- Фрохайк. Мэлвин Фрохайк.
Спейс протянула правую руку и в замешательстве остановилась, когда мужчина подал ей левую.
- Извините, - пробормотал он, - я не хотел, чтобы вы имели дело с моим протезом.
И только тут Спейс заметила, что кисть правой руки Фрохайка почти неподвижна. Синтетический материал искусственной конечности по цвету ничем не отличался от обыкновенного цвета кожи, ногти, морщины, иллюзия проступающих вен - абсолютно точная копия руки.
- Чудо природы, - выдавил он. - Почти как настоящая, даже пальцы немного движутся.
- Давно вы… потеряли руку? - Спейс не знала, зачем она задала вопрос. Дурацкий вопрос. Фрохайк так тяжело вздохнул, что у нее тут же пропало желание услышать ответ. Но ответ прозвучал:
- Мы все что-то потеряли на этой войне, Чин. Рука это не страшно - он помедлил немного, словно обдумывая, стоит ли продолжать, а потом тяжело вздохнул. - Одной из потерь была ваша мать.
Брови Спейс взлетели вверх, и Фрохайку пришла на ум та же мысль, что и Лэнгли.
- Но моя мать умерла задолго до начала Колонизации! Она погибла при исполнении в Норт-Плат, Небраска пятого мая 2001 года!
Фрохайк болезненно улыбнулся и произнес медленно, с расстановкой:
- Да… конечно…. Огнестрельное ранение… идиотская случайность…
Напряженная тишина повисла над столиком.
Лэнгли осторожно коснулся плеча Спейс, и она повернулась к нему.

База Сопротивления.
17 августа.
3:14 АМ

Спейс перевернулась на другой бок, подмяв тощую подушку. Нахлынувшие воспоминания, переживания не давали уснуть. Она сердито одернула себя и заставила расслабиться, но через пару минут очередной нервный импульс снова выдернул ее из забытья.
Принимать снотворное было уже поздно, для сна осталась меньше трех часов, но уснуть хотелось просто невыносимо. Неожиданно Спейс почувствовала, что сейчас расплачется от собственного бессилия. Мама!
Она крепко зажмурилась, пытаясь сохранять контроль, но не получилось, слезы сами брызнули из глаз. Спейс тихо всхлипнула и сердито принялась вытирать щеки.
…Пятое мая две тысячи первого. Безмятежная суббота. Мама должна была вернуться следующей ночью. Спейс была с бабушкой, ходили по магазинам, потом гоняли на велосипедах с Мэтью, резались в старый "Quake" по сети. А утром, когда Спейс выбежала открыть дверь, на пороге вместо мамы стоял ее напарник, агент Доггет. Он попросил позвать Маргарет…
…С того утра Спейс перестала верить в бессмертие, как верят дети и ничего не боятся. Внезапно мир стал таким огромным и беспощадным, пугающим. И только мамин крестик оставался ее оплотом, символом ее веры. Во что? Спейс не знала. Просто веры. Может быть, в то доброе, что еще оставалось в мире, где не было больше мамы, ее теплых рук, улыбки, уверенности. Рана затянулась со временем. Школа, потом колледж, университет. Физика была ее призванием, тем, что ей действительно нравилось делать больше, чем что-либо другое, сказывались мамины гены, но честолюбие вовремя подсказало ей, что, не будучи гением, в Силиконовой долине делать нечего. А иллюзий относительно этого Чин не питала. Впрочем, в Бюро она пришла вовсе не из стремления сделать блестящую карьеру. Статус "специального" ей присвоили почти сразу же после Академии, дальше дело не продвинулось, но она считалась молодым перспективным агентом, пока внезапно все это перестало иметь значение…
Состояние анабиоза, преследовавшее ее несколько недель тупой тяжелой работы на стройке, сменилось усталостью и страхом после дезертирства. Пока бешеными темпами днем и ночью строили базы, оборудовали их, отыскивали и перевозили нужных людей, падали в обмороки от недосыпания, но работали как сумасшедшие, боясь не успеть, время стало зыбким, неуловимым, его больше не существовало. Потом, все потом, после.
И внезапно это после наступило, на несколько дней погрузив людей в неуверенность и пустоту.
…Одновременно с исчезновением двух транспортных самолетов пришло сообщение о ядерном ударе, обрушившимся на Вашингтон. Стало понятно, что самолеты не вернутся. Город, полупустой, с обугленными остовами административных зданий, превратился в радиоактивный пепел. Хваленая система "PRO", аналог "SOI" - динозавра времен "холодной" войны, воскрешенный Пентагоном тридцать лет назад, оказалась бесполезной, как свинцовый зонтик. Столица, а вслед за ней Нью-Йорк, Чикаго, Филадельфия, Даллас, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сиэтл - огромные мегаполисы горели. Миллионы людей просто испарились, тех, что остались в живых, ждала, может быть, еще более страшная участь. Через восемнадцать минут ответный залп баллистических ракет достиг территории России…
Спровоцированная Пришельцами атомная бомбардировка, голод, эпидемии, радиация, хаос. Правительство потеряло контроль над ситуацией, армия вышла из подчинения, началось повальное дезертирство, каждый был за себя. Пришельцы же вели себя странно. Иногда по несколько недель о них не было никаких известий, иногда их корабли совершенно безбоязненно плыли над землей. Большие черные треугольники в абсолютно синем, почти прозрачном небе. Летчики пробовали их атаковать, оказалось, все равно, что воевать на колеснице против танков. Теоретически можно, а на самом деле: пойди - попробуй. Иногда получалось, но потери были колоссальны. Необходимо было другое оружие, новое оружие, а работа продвигалась слишком медленно и ценой колоссальных потерь.
Пришельцы строили базы, люди уничтожали базы. Пришельцы заражали радиацией огромные территории, люди пытались дезактивировать отравленную землю. Пришельцы находили точки сопротивления и беспощадно уничтожали их, люди с неистовым ожесточенным упорством раз за разом возводили новые подземные коммуникации, начиная с начала.
Миф о непобедимости колонизаторов был развеян. Планету нельзя было покорить в открытом бою, разве что уничтожить, но это, по всей видимости, не входило в планы пришельцев. Они были упрямы. Земляне тоже. Партизанская война затянулась. Обе стороны занимались усиленным изучением друг друга. Людей интересовали технологии, пришельцев - биология. …Скалли вздрогнула. Опыты! Словно разряд. Она ведь читала! Она видела реальные намеки в тех отчетах! Что случилось с ее матерью в девяносто третьем?! Фрохайк говорил… "ваша мать столкнулась с ними задолго до Колонизации". Несколько файлов с маркировкой "Х" касаются тех событий. И куча нестыковок в официальных отчетах, расхождений, словно кто-то неуклюже замазал строки.
Мама.
Она всегда была рядом. Не обрывками детских воспоминаний. Она была ее поддержкой, надеждой, ее ангелом и связью с небесами. Напоминанием о том, что человек может верить в бессмертие и ничего не бояться.

База Сопротивления.
Неделю спустя. 24 августа 2031 года.
Физико-техническая лаборатория.
1:24 АМ

- Может, хватит, Мэлвин, я уже с ног валюсь.
- Исследователи, - проворчал Фрохики. - Хотят сделать что-то стоящее и тут же ноют.
- Ладно-ладно, - Патрик отступил, - я слушаю. Что еще надо?
- Лэнгли…
- Постой, постой, я что-то не уловил принципа действия сигнала отражения.
- Вот здесь, гений… мы подключились… сигнал… вот оно, отражение… а вот… уловитель. И данные у тебя на мониторе. Вот они преобразуются в звуковой сигнал.
- Гениально!
- Принцип действия прост до идиотизма.
- Этому изобретению, молодой человек, уже больше ста лет.
Долговязый Лэнгли вытянулся в маленьком кресле и едва не сполз на пол, когда вошла Скалли. Она замерла на пороге на пару секунд, разглядывая кампанию. Старший ассистент физико-технической лаборатории Патрик Рэдлам, переминаясь, вскинул голову.
- Доброй ночи, Скалли, позволь тебе представить…
- Мы уже недавно познакомились, Патрик, - перебила Спейс, покусывая губу.
- Ну не так уж недавно, - заметил Фрохайк. - Хотите кофе?
- Спасибо, мне итак не спится, - она вяло ткнула в экран монитора, немедленно начавшего светлеть, и опустилась в кресло, изо всех сил подавив зевок. Наушники с микрофоном мягко прижали пышные каштановые волосы, обрамлявшие лицо, по бледной коже замелькали тени, отбрасываемые монитором, отчего Скалли казалась еще более бледной.
- Как успехи? - поинтересовалась она, все еще занятая изображением на своем компьютере.
- Завтра попробуем прибор, - нарочито небрежно обронил Патрик и встал. - Я, пожалуй, пойду.
- До завтра.
Рэдлам отправился спать, и Скалли ждала, что Фрохайк и Лэнгли сделают то же самое, но она ошиблась.
- Над чем работаете, леди? - вежливо поинтересовался Фрохайк, повернувшись в кресле так, чтобы оказаться сбоку и видеть изображение на мониторе ее компьютера.
Скалли вздрогнула как от внезапно охватившего озноба, она не любила, когда заглядывали через плечо.
- Дезактивация зараженных территорий, - немного раздраженно ответила она, покусывая нижнюю губу.
- Получается?
- Не очень, - вздохнула Спейс и поежилась. Все-таки ей было холодно.
На плечи легла куртка.
- Эй, я же…
- Замерзла, - спокойно прервал Фрохайк, поправляя свою куртку на ее плечах.
- Спасибо, - выдохнула Спейс, расслабляясь в теплом мягком укрытии.
- Пожалуйста, - улыбнулся Лэнгли.
- А как же вы? Здесь не так тепло…
- Лично я, - Фрохики внушительно зевнул и тут же смущенно отвернулся, - отправляюсь спать. Так что можете передать эту форму вашему… как там его… Рэдламу, а он занесет мне.
Скалли автоматически кивнула, возвращаясь к изображению на мониторе, и так же автоматически пробормотала: - Он вовсе не мой… Рэдлам.

3:55 АМ

Теперь глаза слипались. Спейс подняла тяжелую голову от скрещенных рук: она все-таки задремала, и потерла глаза, обдумывая перспективу похода в свою комнату. Она со стоном поднялась, чувствуя судорогу в мышцах, утомленных длительным пребыванием в неудобной позе, и вздрогнув от неожиданного озноба, потянула куртку Фрохайка. Продевая руки в рукава, она заметила, как из кармана куртки на пол спланировал квадратик плотной бумаги.
Спейс наклонилась поднять его и минуты две удивленно разглядывала изображение на фотографии.
Она сразу же узнала свою мать, почти угадала Лэнгли, который с довольной ухмылкой на физиономии сгреб в охапку смущенного Фрохайка, неуклюже и неуверенно держащего на руках младенца, следующая мысль в голове Скалли была подобна вспышке - ее.

Рай, 14-й уровень.
Кора была шершавой и теплой, нагретой заходящим алым солнцем. Ветер лениво шелестел в ветвях, отзывавшихся сонным шепотом.
- А, вот ты где. Я искал тебя.
Он присел на жесткий узел выпирающего из земли корня.
- Прости, мне хотелось побыть одной.
- Мне уйти?
Она взяла его ладонь в свою и крепко сжала, убеждая в обратном. Малдер наклонился, отводя непослушные растрепанные ветром пряди от ее лица, чтобы заглянуть в ее глаза. Они такого же цвета, как и закатное холодное небо на востоке. Несколько долгих мгновений они изучают друг друга взглядами, пока, не выдержав, Скалли прижимается к твердому мужскому плечу.
В этом жесте было что-то от отчаяния, что, несомненно, острее, чем просто грусть, навеянная закатом и сентябрем. Что-то тревожило ее, и Малдеру было нелишне знать, что же.
- Что случилось?
- Ничего, Малдер. Я в порядке.
Он улыбнулся. В порядке. Как будто ответ мог быть иным!
- Скалли, я же не спросил, что с тобой. Я спросил, что случилось.
Она повернула лицо к нему, несколько секунд включаясь в ситуацию, а, сосредоточившись, кивнула, прогоняя сплетение мыслей, ища единственно верную.
- Малдер, перестань придираться к словам.
Он посмотрел вниз, на их соединенные руки, переплетенные пальцы.
- С тобой что-то происходит, Дана. Я знаю это, я чувствую. Ты погружена в свои собственные мысли уже сорок восемь часов. И это не просто желание побыть одной, ведь так?
Она поймала нотки боли в его голосе и крепче сжала его ладонь. Она чувствовала, что Малдер прав, что она должна сказать ему все. Он недостоин того, чтобы она что-то скрывала от него сейчас, после всего, через что они прошли. Его рука мягко оставила ее ладонь, чтобы скользнуть вдоль по ее тонкой нервной спине, успокаивающе погладить и замереть на плечах.
- Расскажи мне все, Дана.
Она вздохнула и встретилась взглядом с его внимательными зелено-карими глазами.
- Фокс, ты ведь не поверишь, если я скажу тебе, что это был всего лишь плохой сон…

База Сопротивления.
Физико-техническая лаборатория.
7:24 РМ

- Патрик, проверь еще раз.
Он сжал голову руками, отчаянно потер виски и тихонько заскулил.
- Ничего не выходит. Я все уже перепробовал.
Ее ладонь толкнула его в плечо, словно убеждая действовать.
- Попробуй.
Он нервно дернул к себе плотно закупоренную пробирку с непонятной зеленой субстанцией и квадратик белого пластика с полосками индикаторов. Коричневые маслянистые пленки индикаторов остались неизменными. Патрик швырнул на стол бесполезный образец.
- Три месяца, Скалли! Три месяца!!!
Он снова отчаянно потер ладонями лицо.
Спейс поднялась, потянув куртку со спинки кресла, и утешающе похлопала мужчину по плечу. Тот вздрогнул, поежившись, словно от холода, и поднял глаза на нее.
- Уходишь?
- Да, мне еще надо навестить кое-кого?
- Фрохайка?
Спейс утвердительно кивнула.
- Думаю, тебе не помешало бы немного расслабиться. Переутомление. Оно на всех на нас сказывается. Ты напряжен. Повторишь завтра.
Патрик промолчал. Его взгляд вернулся к монитору компьютера, точнее к изображенному там устройству. Спейс тихо вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь….
…- Добрый вечер, сэр…
- А, Скалли, проходите.
Лэнгли отодвинулся от двери, пропуская гостью.
- Извините сэр, я… мне следовало вернуть вам куртку утром...
- Да, ладно, я понимаю, - оторвался Фрохайк от какого-то хитроумного прибора на столе и, отодвинув его, освободил место среди железяк. - Работа.
Спейс кивнула.
- А над чем работаете вы?
- А, - махнул Фрохайк, принимая свою куртку и немедленно в нее облачаясь, и впрямь температура тут была далека от оптимальной, - изучаю кое-какие свойства магнитного поля на этой штуке.
- Кофе хотите? - вмешался Лэнгли.
Спейс кивнула. Мирная беседа за чашкой кофе - вполне подходящий способ немного расслабиться, но одна вещь не давала покоя Скалли. Один вопрос.
- Откуда у вас фотография?
- Эта?
Фрохайк извлек из фото кармана. Он спросил, желая удостовериться, как будто она еще чем-то могла интересоваться. - Ведь это вы? Да? - Скалли ткнула в изображение бравого хаккера, выглядевшего немного испуганным, вероятно, из-за младенца на руках.
Мэлвин довольно кивнул.
- О, да, а это Лэнгли. Мы сделали эту фотографию, когда вам было три дня.
Скалли крепко сжала губы. Она хотела о многом спросить. Она также не сомневалась, что эти двое, так неожиданно появившиеся в ее жизни, смогут дать ответы на интересующие ее вопросы. Но она не решалась и никак не могла понять, что же останавливает ее: страх узнать свое прошлое или боязнь остаться в неведении на все обозримое будущее. Она словно стояла на краю обрыва, а внизу шумела ледяная вода, и надо было решиться, сделать один-единственный шаг, чтобы очутиться в обжигающей холодом прозрачной реке. Один вдох.
- Вы никогда не видели этой фотографии раньше, так ведь?
Спейс утвердительно кивнула.
- Ваша мать правильно делала, Чин. Вы не должны были ничего знать. Во всяком случае, до определенного момента. - Лэнгли остановился, словно обдумывая следующую фразу. - К сожалению, Дана не могла предвидеть всего.
- Перестаньте говорить загадками, джентльмены. - Скалли раздраженно поморщилась. - Я знаю кое-что о "Секретных материалах". Во всяком случае, ту часть, что есть в отчетах ФБР. Я хочу узнать, как вы связаны с этим, с моей матерью… и со мной.
Что ж она сделала свой выбор. Фрохайк пристально смотрел на молодую красивую женщину, словно прикидывая в уме, сможет ли она нести груз знания, что он доверит ей, сможет ли понять так, как понимали все ее родители, и сможет ли он сам все объяснить ей так, чтобы она поняла. Она могла. Она была из рода сильных людей, властвовавших над жизнью, бросивших вызов судьбе, противостоявших будущему. Она была такой же сильной, как и ее родители. Ее душа закалена одиночеством и войной.
- Хорошо, Спейс, - кивнул Фрохайк, словно убеждая сам себя в правильности избранного пути, - я расскажу вам.
Он пошарил в карманах куртки, ища что-то. Наконец нашарил и положи на стол еще одну фотографию.
- Вы знаете что-нибудь о нем?
Спейс удивленно подняла голову от изображения улыбающейся пары на фото: ее мать и…
- Да, это Малдер, напарник мамы.
Они выглядели как двое людей, на мгновение забывших, что их Вселенная наполнена проблемами и нерешенными делами. Они… - Они спорили из-за карандаша. В шутку разумеется. Пока дело не дошло до щекотки. - Фрохайк остановился на мгновение, поймав улыбку Спейс, живо представившей себе картину в движении. - Это было за два дня до того, как Малдер исчез, я не стал отдавать снимок вашей матери, потому что… это было бы слишком жестоко… слишком тяжело…
Спейс нерешительно переводила взгляд от Лэнгли, покусывающего губу, к застывшему в ожидании вопроса Фрохайку.
- Они…
- Они были близки, Чин. В смысле… это трудно объяснить. Их дружба длилась около восьми лет. Они рисковали своими жизнями друг за друга. Их отношения… я не могу подобрать правильного слова…. Настоящее партнерство. Они нуждались друг в друге и больше ни в ком.
- Они были…
- Любовниками? - улыбнулся Лэнгли.
Чин кивнула. Множество мыслей проносились в ее голове: почему она так мало знала о Фоксе Малдере, если он и ее мать были так близки, почему она не рассказывала о нем, или просто не успела.
Фрохики пожал плечами.
- Да, вероятно. Несколько месяцев перед тем, как Малдер исчез.
- Это значит, что он…
Лэнгли кивнул.
- Да. Он ваш отец.

База Сопротивления.
25 августа.
4:30 АМ

- Ты был необыкновенно красноречив сегодня: "настоящее партнерство", "рисковали своими жизнями"…
Фрохайк никак не отреагировал на это замечание, он повернулся на бок, комкая тощую подушку, и задумчиво проговорил в темноту.
- Прошла почти половина жизни, а мне кажется, что все закончилось только вчера. Он исчез, она… погибла… Лэнгли прервал монолог друга торопливым жестом, дернув его одеяло. Для всех в этом мире воспоминания были болезненными. Еще десяток лет и для них боль перестанет существовать. Старики. Но сегодня они вольно или невольно породили еще одну боль, еще одно воспоминание, точнее, скорбь, бессилие перед фактами, которые невозможно изменить. Неужто и вправду "во много мудрости много печали".
- Она так похожа на Дану. - Фрохики снова вздохнул. - От Малдера у нее только волосы темные.
- Еще скажи, что ты мог бы быть ее отцом.
- Заткнись, ты же знаешь, что у меня не было шансов… рядом с Малдером.
- Рядом с ним ни у кого не было шансов. - Лэнгли разлегся на узкой койке, со стоном вытянул ноги. - Жаль, что ты не помнишь его взгляд, когда Скалли была рядом.
- Лучше не говори мне ничего, потому что я помню. У него на лице написано было "Не смей даже смотреть на нее". - Фрохайк тяжело заворочался на своем неудобном ложе, кутаясь в одеяло. - Знаешь, эта девочка… она как воплощение их обоих. - Он вздохнул. - Я вижу их в ее глазах.
Лэнгли усмехнулся.
- Фрохики, ты становишься сентиментальным.
- Заткнись.
Он так и сделал. Свернулся под одеялом, насколько позволяло неуклюжее нывшее всеми мышцами тело, и прикрыл глаза, пытаясь уснуть. На минуту перед внутренним взором проплыли картинки из прошлого: загроможденная аппаратурой комната, в которой они, трое молодых сильных мужчин, оторвавшиеся от своих механических игрушек, слушают маленькую женщину. Четвертый, небрежно облокотившись о край высокого стола, больше похожего на верстак, делает вид, что смотрит в окно, но на самом деле он тоже слушает свою напарницу, может быть, даже внимательнее, чем остальные. Уколотая саркастической репликой, она оборачивается к нему, и ее рыжие волосы, попав в луч света, пробивший пыльное, узкое оконное стекло, на мгновение как будто озаряют тесное пространство. Лэнгли улыбнулся теплому сиянию и провалился в блаженный сон.

Рай, 14-й уровень.

Было уже достаточно светло, несмотря на задержавшийся восход.
Малдер проснулся, чувствуя осторожные нежные прикосновения к своему лицу, теплое дыхание, согревавшее кожу; и медленно открыл глаза. Дана склонилась над ним, даря ласковые утренние поцелуи. Он сонно улыбнулся в ответ, и, не выдержав обаяния этой его ухмылки, она прижалась к его полуоткрытым губам.
- М-м-м, Скалли, - медленно выдохнул он, - так нечестно, ты застала меня врасплох.
Приподнявшись на локте, Фокс любовался ею: сонной неуверенностью жестов, беззащитностью в глазах, казавшихся светло синими сейчас, ее рыжими волосами на белой подушке, алыми губами, вкус которых он пробовал только что. Он нежно поцеловал Дану в лоб.
- Доброе утро солнышко.
Она потянулась, отгоняя остатки сна. Ее ладонь, прошлась по растрепанным темным волосам Малдера, еще больше взъерошивая их. Он наклонился ниже, прижавшись губами к ее шее, и тихо рассмеялся.
- Мне нравиться, когда ты так делаешь, - пробормотал он ей на ушко, чувствуя ее пальчики на своем затылке, перебирающие его вихры.
- Я знаю, - откликнулась Скалли, вздрагивая от колюще щекочущих прикосновений его небритых щек и подбородка к своей шее. - Ты такой лохматый по утрам.
- Мы можем это исправить, если ты встанешь и отправишься в душ.
Дана покачала головой, поудобнее устраиваясь на подушках.
- Ни за что.
Его лицо приобрело обеспокоенное выражение на минуту.
- Ты хорошо спала ночью?
Улыбка озарила ее.
- Да, Фокс, прекрасно.
- Мне показалось…
- Ш-ш-ш, - она положила палец на его губы, призывая к молчанию, ее улыбка стала серьезнее. - Я просто не хочу вставать, чтобы куда-то идти. Я предпочла бы провести этот долгий выходной с тобой в этой постели.
Ее пальчики пропутешествовали по его лицу, трогая гладкую кожу широкого лба, веки, скулы, теплую улыбку. Малдер замер, немного ошеломленный поступившим предложением. Полминуты он обдумывал идею и, наконец, принял решение.
- Ну, хорошо, Дана. Но как насчет небольшого разнообразия?
Он таял от нежности ее руки, гладящей его лицо и шею. Ласка маленькой теплой ладони заставляла снова закрыть глаза и погрузиться в бездну бесконечных прикосновений.
- Что ты имеешь в виду? - озадаченно поинтересовалась она.
Малдер откинул одеяло и встал, продолжая наблюдать внимательный взгляд Скалли.
- Начнем с душа, - провозгласил он, легко подхватывая женщину на руки.
Сопротивляться его нежным и сильным рукам было бесполезно. Дана прижалась щекой к его небритой щеке и закрыла глаза. Он должен знать, что с ней все хорошо, что она прекрасно спала этой ночью, а не отчаянно боролась с собой и с бессонницей, пытаясь уснуть, расслабиться в его руках.
А Малдер, держа ее бережно и нежно, как самую большую драгоценность на свете, думал о том, что же произошло перед тем, как он случайно проснулся сегодня ночью и почувствовал теплую влажную щеку спящей рядом женщины под своей ладонью. Мучила тревога, но будить Дану он не стал. Ее дыхание было тихим и ровным, но еще неглубоким, видимо, она уснула только что: ее слезы не успели просохнуть.

База Сопротивления.
5:20 АМ

Ранним утром в тренировочном зале было не слишком то много народу. Первая смена еще только встала и готовилась выпить первый в этот день пластиковый стаканчик с черным кофе, а вторая распласталась по узким жестким коечкам в крошечных комнатах, напоминающих отсеки подводных лодок. Во всем корпусе стояла тишина, освещение было тусклым, редкие встречные зевали и спешили к своим креслам, дабы не мучить больше бренные тела вертикальным положением. Из приоткрытой двери тренировочного зала доносился только один звук - скрип железных звеньев, смешанный с ударами обо что-то не очень мягкое. Спейс потянула ручку и зашла внутрь.
- Ты перенервничал, Рэдлам.
- Что? - Патрик остановился на минуту, оторвавшись от избиения боксерской груши, мерно покачивающейся, повисшей на цепи.
Скалли шла к нему от двери, вертя в руке что-то похожее на пластиковый квадратик электронного ключа.
- Перенервничал, - повторила она, останавливаясь рядом, оглядывая взмыленного инженера.
Он неуклюже вытер лицо рукой, обхватывая грушу, опираясь на нее, неожиданно чувствуя дрожь в коленях. - И устал, - констатировала Скалли, наблюдая за попытками выжатого Рэдлама обрести равновесие без помощи груши. - Что это? - пытаясь отдышаться, спросил он, кивнув на белый кусочек пластика с полосками индикатора.
Она уже не могла скрыть улыбку.
- Уже забыл? Итоговый образец работы по сканеру "свой/чужой". - Она сделала небольшую паузу, ожидая реакции, но видно он плохо соображал с утра. - Автор изобретения - Патрик Рэдлам.
Пару секунд он глядел недоверчиво, стягивая небольшие перчатки, защищавшие пальцы во время тренировки, а потом шагнул к замешкавшейся Скалли и одним движением подхватил на руки, закружил, прижал к себе.
- Ты с ума сошел? - смеясь, пыталась отбиться она.
- Постой, погоди, покажи-ка, - не отпуская Спейс, он забрал из ее ладони маленький пластиковый квадратик сканера. Несколько секунд они рассматривали незамысловатую вещицу, индикаторы которой сияли лимонно-желтым.
Скалли осторожно освободилась от объятий Патрика, все еще улыбаясь, удивленная проявлением чувств, но он не дал ей отстраниться. Он подтянул ее поближе и ловко прикрепил сканер с индикатором, тут же изменившим цвет на изумрудно-зеленый, к карману ее рубашки.
- Номер один, - прошептал он, все еще не имея сил отдышаться. - Он твой.
- Подарок? - осторожно спросила Спейс, улыбка не исчезала с ее губ.
Он кивнул и немного наклонился над ней.
- Так же, как и… это, - поймав момент, он легонько коснулся ее губ своими.
Ошеломленная, она замерла. Мгновенное соприкосновение губ словно парализовало ее. Патрик смущенно улыбнулся, заглядывая в карие глаза, избегавшие его взгляда.
- Прости, - замялся он.
Спейс, наконец, набралась мужества посмотреть в его довольное лицо, и, машинально кивнув, пошла к выходу. В коридоре она повернула направо. Приглушенные шаги вторили биению ее сердца, вспоминавшего что-то давно позабытое, чувство тепла и уверенности, опьяняющее чувство новизны. Машинально она провела пальцами по губам и рассмеялась, в сознании всплыло собственное замешательство и тревожный взгляд Патрика. Шедший навстречу мужчина удивленно обернулся, посмотрев ей вслед. Спейс откинула со лба каштановую челку и, еще раз глубоко и свободно вздохнув, толкнула дверь в лабораторию.

Лес, штат Орегон, северо-запад.
Точные координаты неизвестны.
Несколько часов спустя.

- Тише, я не хочу, чтобы нас заметили раньше времени.
- У нас есть несколько часов, ты же сам сказал.
- Ты не нужен Ему… пока они не догадаются, что у нас установка дезактивации. Хочешь, чтобы Он услышал это от тебя?
- Он и так наверняка знает! Он искал ее намеренно, вполне осознанно выбирая путь…
- Вы оба можете помолчать немного!
Райан дал знак остановиться и, осторожно опустив свою тяжелую ношу прямо в грязь неприметной лесной тропы, пошел в хвост их небольшой цепочки.
Раненых было трое, тех, кого они смогли забрать. С ними отряд насчитывал двенадцать человек. - Как у него дела, Спейс?
Она помедлила с ответом, проводя ладонью по лицу мужчины, лежащего на носилках. Встать не было сил, и она осталась сидеть на корточках, склонив голову. Волосы упали на ее лоб, скрывая ее глаза, которые оставались сухими. В это утро она так много раз видела смерть.
Охотники появились неожиданно. Никто не знал, сколько их было на самом деле, как они проникли на базу через тройную систему защиты. В лаборатории физиков, куда Спейс отправилась утром, два ассистента, дежуривших ночью, были мертвы. Скалли рывком поднялась с колен, удерживая неожиданно накатившую волну неприятных ощущений при воспоминании о крови на стенах и собственного ужаса.
Инструкция предписывала включить систему сигнализации. Ударить по кнопке - это все, на что хватило сил. Ощущение цилиндрической холодной ручки стилета и шипение выскочившего лезвия немного отрезвили ее. Надо было забирать все необходимое и немедленно уходить. Знакомые до трещинок на стенах коридоры базы мелькнули перед глазами. Не разбирая, кто свой, кто чужой… лишь когда Патрик вскинул тяжелое ружье почти в упор выстрелил идущему навстречу в горло, врезалось в память, отпечатавшись ярко и прочно, на всю оставшуюся жизнь: оглушительный звук, а потом кровь, неестественная, нечеловеческая кровь.
Командор тронул Спейс за плечо, указывая на только что умершего раненого, двое других, вероятно, ненадолго переживут его, и пошел снова вперед, к тому месту, где оставил опытную установку дезактиватора. Райан был прав: мертвого следовало кремировать.

Лес, штат Орегон, северо-запад.
Точные координаты неизвестны.
10:35 РМ

- Тебе надо поспать. - Фрохайк не мог видеть, как Чин, разморенная теплом костра и совершенно разбитая переживаниями событий последних двенадцати часов, с переменным успехом борется со сном. Он относился к ней с почти нежной заботой, и это его поведение стало постоянным источником плоских шуток Лэнгли на тему "отцовских чувств". - Чин… эй, Чин…
Она вскинула голову и, резко потерев глаза, уставилась на Фрохайка.
- Ложись спать, - пробормотал он с мягкой улыбкой. - Ты клюешь носом.
Скалли огляделась и поежилась, стараясь глубже спрятаться в тепло куртки. Свет пламени выхватывал из темноты казавшиеся черными стволы деревьев и крепко спящих Патрика Рэдлама и Лэнгли.
- Давай, Чин, - снова повторил Фрохайк, указывая на свободный спальный мешок, расстеленный ближе всех к костру, на охапках пружинистого елового лапника, - тебе надо поспать немного. Я постерегу.
Она кивнула, не сдерживая зевка, потянулась и тут же спряталась обратно в куртку, поморщившись от холода. Рукой скользнула по волосам, откидывая назад непослушные пряди, и изумленный Фрохайк замер, не в силах отвести взгляд, пригвожденный воспоминаниями.
Спейс клонила голову, немного набок, словно спрашивая своего внезапно онемевшего соседа, что такого он увидел за ее спиной. Он встряхнулся, отгоняя наваждение, задумчиво хмыкнул.
- Это что-то из области генетической памяти должно быть, - немного запинаясь, проговорил он. - Ты поправляешь волосы, - он смущенно затих на мгновение, поймав удивленный взгляд Спейс, но потом продолжил, - ты делаешь это точь-в-точь как твоя мать. Генетическая память, твой отец выдвинул бы такую теорию.
Скалли грустно улыбнулась. Фрохайк едва успел заметить, как изогнулись красивые губы, прежде чем улыбка растаяла в теплой волне в отблесках пламени на точеном лице.
- Какими они были, Фрохайк? - неожиданно спросила она. - Расскажите мне о них.
- Хорошо, - неожиданно легко согласился он, - но только после того, как ты заберешься в спальный мешок и закроешь глаза.
Скалли снова улыбнулась, на этот раз удивленно. Немая дуэль между ними длилась секунд пять, после чего она переместилась к спальному мешку.
Дождавшись, пока она устроиться поудобнее, и всячески помогая созданию комфорта, он обернулся к огню. - Ну, во-первых, они звали меня Фрохики в особо ответственные моменты.
- Фрохики? - Спейс тихонько прыснула в кулачок.
Он утвердительно кивнул, искренне радуясь тому, что может вызвать смех у человека, видевшего сегодня так много смертей. Скалли подняла блестящие черные в темноте глаза на него и спросила, все еще не убирая улыбки с лица:
- Фрохики?
- Ну, я не очень любил это имя. Так же как Малдер не любил свое.
- То есть?
Он как-то неопределенно пожал плечами, и Спейс подумала, что, может быть, он не понял ее вопроса. Но Мэлвин Фрохайк продолжил:
- Фокс… и когда его родителям пришло в голову дать ребенку такое имя? Малдер никому не разрешал называть себя по имени. Кроме, наверное, твоей матери... последний год...
- Год? - изумилась Спейс. - Они же были знакомы…
- Почти девять лет, - кивнул Фрохайк, давая девушке некоторое время подумать над услышанным.
- Фокс… - задумчиво проговорила она, - Малдер…
- Тридцать лет назад, - тяжело вздохнул Фрохайк.
Скалли опустила голову, но тут же приподнялась на локте.
- Эй, кто-то обещал закрыть глаза, - последовало напоминание с легкой усмешкой.
Спейс проигнорировала его.
- Расскажите мне еще, - попросила она. - Тридцать лет назад…
- Они были молодыми, - мечтательно выдохнул он после короткой паузы. - Красивыми. Сильными. Твоя мать была очень сильной. Думаю, у нее был дар абсолютного бесстрашия. Знаешь, "с человеком, который ничего не боится, ничего случиться не может". Дана была именно такой. Думаю, это качество ты унаследовала от нее.
Спейси снова улыбнулась, внимательно слушая собеседника.
Его тихий голос, в который время от времени вплеталось хрипловатое фырканье, долженствующее изображать смешок, стирал десятки тысяч долгих дней между этой неуютной ночью посреди бесконечного орегонского леса и буднями федеральных агентов Малдера и Скалли в Вашингтоне.

Рай, 14-й уровень.

- Интересно, он вообще закончиться когда-нибудь? - Скалли прислонилась к Малдеру, явно увлеченному журналом, только что взятым со стойки.
Они забежали в маленький магазинчик на углу, спасаясь от сплошных потоков извергающейся с неба холодной воды, и вот уже полчаса безуспешно дожидались, когда же дождь прекратится.
Фокс рассеянно взглянул на часы, отмечая прошедшее время, и обратил свой взор к изнывающей от безделья Скалли. - Мы могли бы попасть домой гораздо раньше, - наставительно произнес он, - если бы кое-кто не перерыл весь парфюмерный отдел супермаркета в поисках геля для душа.
- Ах, значит "перерыл"? - Скалли произнесла это угрожающе и достаточно серьезно.
Малдер так же серьезно кивнул, подтверждая предыдущую фразу. - Фокс это же был твой любимый, - немного возмущенно пробормотала она.
- Ага, попалась! - ликующим шепотом выдал он, притягивая Дану к себе.
Она сопротивлялась для приличия, заранее зная, что это бесполезно: сильные мужские руки крепко держали ее, но Малдер все-таки получил тычок под ребра, после чего во избежание последующих повреждений ему пришлось срочно повернуть Скалли лицом к себе и заняться ее губами. О, это было весьма приятное занятие. Он оторвался через пару минут, уловив краешком глаза ошеломленный взгляд хозяина магазина, наблюдавшего за расшалившейся парочкой. Дана с шумным выдохом уткнулась в широкую укрытую толстым шерстяным свитером грудь Малдера.
- Хочешь продолжить? - тихонько спросил он, дрогнувшими пальцами перебирая пряди ее волос.
Она подняла лицо, и он прочел удивление в ее приподнятой брови.
- Мы рискуем оказаться в участке за оскорбление общественной нравственности.
- Здесь почти никого нет, - справедливо заметил Малдер.
- Мы смущаем хозяина.
- Знаешь, - лукаво прищурился он, - по-моему, ты просто уходишь от ответа.
Она притянула его к себе и прошептала в самое ухо:
- Не дразни меня. Я хочу поскорее попасть домой.
- Ну, - задумчиво пробормотал он, - тогда есть только один радикальный выход.
Дождь монотонно стучал в большие окна-витрины. Было ясно, что закончиться он нескоро, если вообще ему суждено прекратиться сегодня. И хотя мысль о пятнадцатиминутной прогулке под холодным дождем оптимизма не вызвала, других перспектив не предвиделось.
- Держи. - Малдер протянул ей свою кожаную куртку.
- Какая разница, кто из нас вымокнет больше? - пожала плечами Дана.
- Лучше я, чем ты?
- Чем лучше? Нелогично.
- Э, нет, Скалли! - с легкой улыбкой проговорил он, открывая дверь и пропуская женщину впереди себя. - Если заболею я, тебе придется обо мне заботиться, кормить вкусненьким, укрывать одеялами и читать книжки с картинками. - Я совсем забыла, какой ты жуткий эгоист, Малдер! Способность видеть во всем только хорошее иногда ставит меня в тупик. Но ты не упомянул о таблетках, уколах и высокой температуре.
Он неопределенно пожал плечами, обходя еще одну лужу, и вовремя поддержал неожиданно поскользнувшуюся Скалли.
- Аккуратнее.
Дана вцепилась в его ладонь, восстанавливая равновесие и поежилась, когда струйка холодной воды стекла за воротник. Он заметил.
- Замерзаешь?
- Замерзну, если мы не доберемся до дома в ближайшие минут семь.
Перебираясь через дорогу, через бурные потоки бегущей вниз по асфальту воды, не успевшей присоединиться к подземной реке, Малдер притянул Скалли поближе к себе и обнял ее приподнятые в попытке согреться плечи.
Их улица была практически пустынна. Словно вечерний сумеречный дождь смыл одиноких прохожих, заставил остаться дома, в уютном тепле, недоступном для ветра и холодной небесной воды.
- Все еще не теряешь надежды простудиться? - поинтересовалась Дана, когда Малдер чуть замешкался, минуя ограждение, выставленное дорожной службой у развороченного бордюра.
- Я приму профилактические меры, - миролюбиво заметил он, останавливаясь.
- Какие…
Поцелуй прервал ее реплику, собирающуюся быть раздраженной по причине волнения за здоровье Малдера. Теплые губы сомкнулись с ее губами, чтобы начать свои исследования. Его ладони держали ее лицо как самую большую драгоценность в мире со страстью и осторожностью, почти с благоговением. Дождь падал на лица и стекал вниз по разгоряченной коже, словно капли слез. Дана закрыла глаза, растворяясь в теплых прикосновениях, в невероятных движениях их рук; их тела переплелись, став единым целым. Город и ветер исчезли в маленьком островке бесконечной нежности. Бог знает, сколько прошло времени…
- Фокс…
- Да, - теплое дыхание скользило по ее шее вместе с его губами, щекоча и поддразнивая.
Она может произнести еще хоть слово? Нет, точно утверждать она не могла, но она должна была попробовать. Надо было как-то остановить происходящее. Боже, ей не хотелось останавливать Малдера… его руки… у него потрясающе теплые пальцы. - Дождь, - выдохнула она, не будучи уверена в том, что собственный голос подчиняется ей, - Фокс… дождь усиливается… - Тебя это беспокоит? - прошептал он в ее шею.
Вместо ответа она обняла его крепче. Он поднял голову, всматриваясь в ее лицо.
- Ты прекрасна, - восхищенно пробормотал он, прежде чем нежно поцеловать ее в лоб.
Дана чувствовала ласковые поглаживания его теплой руки на своей шее. Мысли ускользали, сознание было парализовано нежностью Малдера, тонувшего в ее глазах. Выгибаясь ему навстречу, Скалли потянулась к его губам, уже не обращая никакого внимания на холодный дождь. Его руки плавно переместились на ее затылок. Четкие секунды, размечаемые множеством часовых механизмов, превратились в одно безумно затянувшееся мгновение, наполненное мучительной нежностью прикосновений двоих, затерявшихся в дожде и друг в друге.
Наконец, его губы оставили ее, чтобы снова найти приют на ее лбе.
- Тебе понравилось?
Немного сбитая с толку его вопросом Дана ошеломленно выдохнула:
- Ты еще спрашиваешь?
- Я люблю тебя, - нежно, доверчиво прошептал он и улыбнулся.
Его рука заняла привычное место на ее плечах. До дома было уже недалеко, но они все же изрядно вымокли, пока добрались. Едва захлопнулась дверь, куртка с плеч Даны упала куда-то на пол. Губы снова слились в неистовом нежном танце. Дрожа то ли от холода, то ли от нетерпения, Малдер прижал Скалли ближе к себе. Его руки скользнули под ее свитер, спеша отделаться от этой преграды.
- Фокс…
В окно тихонько стучал дождь.

Лес, штат Орегон, северо-запад.
Точные координаты неизвестны.
26 августа.
5:30 АМ

Эндрю Смэлл нехотя открыл глаза и тут же закрыл. Он проснулся в третий раз за последние десять минут, но сейчас четко понял, что уснуть ему не удастся, если он не вылезет из теплого спального мешка и не отправиться к ближайшему дереву. Эд чертыхнулся. Его собственная не Бог весть какая, но все же относительно уютная конура на Базе, где не было проклятой сырости промозглого рассвета, стала пределом мечтаний за последние 12 часов. Он вздрогнул и поморщился, отгоняя видение: еще теплое тело напарника со сломанной шеей у двери их комнаты. Что-то неприятно сдавило грудь. Смэлл тряхнул головой, быстро выбрался из мешка и пошел в сторону на неверных дрожащих ногах.
Утренний холод тут же пробрался под куртку. Эндрю поскользнулся на мокром валежнике и в панике ухватился за ствол дерева.
- Что за…
Прежде, чем он смог осознать, что происходит, неведомая рука превратила его горло комок изломанных связок и трахей.
"Ствол" подождал, пока ослабевшие пальцы разожмутся сами собой, и очень аккуратно опустил тело мертвого Эндрю Смэлла на мокрую хвою и ветки, заботясь, чтобы ни единого громкого звука не раздалось в тишине наступающего утра. Охотник не слишком ценил тишину. Зато он знал, как правильно сделать свою работу.
…Спейс открыла глаза и потянула из тепла спального мешка левую руку, чтобы взглянуть на часы. Почти утро, "подъем" скомандуют через полчаса. Определенно, она не выспалась. Сначала долгий разговор с Фрохайком, потом такое же долгое засыпание и длинный не слишком приятный сон, так внезапно оборвавшийся громкий непонятым звуком. Но, несмотря на усталость и головную боль, больше спать ей не хотелось.
За ночь костер прогорел и почти потух. Угли рдели алым теплым кругом.
Скалли быстро выбралась из мешка, застегивая куртку, и прямо на неостывшие угли бросила охапку заготовленных с вечера толстых сучьев. Пусть хотя бы ребятам будет не так холодно, когда встанут.
Скоро начнет светать. Впереди был еще один мучительный серый день, полный промозглой сырости, дрожи уставшего тела и, возможно, моросящего дождя.
Спейс поморщилась при мысли о дожде. Когда-то, вечность назад, ей безумно нравился дождь. Было уютно прогуливаться вечерами по тихим улочкам и засыпать под аккомпанемент падающих капель. Сейчас она понимала: прелесть дождя познается в теплой постели, когда под рукой пульт дистанционного управления, а не в пропитанном сыростью неприветливом лесу на третий год войны.
Войны. Спейс опустила голову, уткнувшись лицом в колени. Воспоминания о вчерашнем разговоре с Фрохайком не оставляли с того самого мгновения, как она открыла глаза, разбуженная каким-то звуком, вероятно, из ее сна. Рассказы Мэлвина тут же всплыли в памяти, восстановленные до мельчайших частичек, и показалось, что вот-вот знакомо и невыносимо больно заноет сердце.
Она достала из кармана фотографию. Мама. Отец.
Теперь все было понятно. Боль матери, ее бессонные ночи, внезапные и столь тщательно скрываемые слезы. Память услужливо извлекла из обрывков детских воспоминаний мамину грусть и почти невидимую влагу на соленых щеках, быстрый ласковый шепот и тепло маминых рук… вот только пальцы почему-то дрожали…. Теперь Спейс знала причину этой дрожи.
В утренней тишине отчетливо были слышны шаги. Кто-то двигался сюда, к огню.
Скалли потянулась к своему оружию, просто так, на всякий случай. Ей приходилось слишком много стрелять за последние три года. Пистолет был на своем месте в привычно расстегнутой на ночь кобуре, лежащей у изголовья.
Ровный спокойный голос остановил ее.
- Успокойтесь, Скалли. Это я.
Свет пламени выхватил из темноты фигуру командора Райана. Мужчина подошел ближе и присел на корточки у самого костра.
Спейс на пару секунд задержала взгляд на его лице, наблюдая, как желваки перекатываются под тонкой кожей на скулах.
- Не спиться?
Командор повернулся в ее сторону, пересекшись с пристальным взглядом карих глаз, казавшихся темнее в сумерках. Скалли неопределенно пожала плечами.
- Разбудите Рэдлама. Я хочу, чтобы вы оба взглянули кое на что.
Райан выпрямился, отступая обратно в тень.
Стараясь не думать о сковывающей мышцы боли и слабости. Спейс растормошила сладко спящего Патрика.
- А! Что!
- Ничего, не кричи так громко, разбудишь Фрохики и Лэнгли. Командор зачем-то зовет нас. Давай, выбирайся.
Все еще сонный Патрик отчаянно потер глаза, резко поднимаясь на ноги, и чуть не упал обратно из-за внезапного головокружения. Глоток ледяной воды из фляжки, прокатившийся по пищеводу и неприятным холодом отозвавшийся в желудке, окончательно привел его в себя.
- Командор?
- Идите сюда.
- Он отлично держится, - шепнул Патрик Спейс, - для человека, не спавшего сорок восемь часов.
В самом деле, командор не зевал, не закрывал покрасневшие глаза. Он стоял прямо у обернутого в защитный кожух прибора и смотрел куда-то через туман в темноту за деревьями, словно оттуда что-то сигнализировало ему, и он старался уловить каждый сигнал.
Патрик запнулся о выступающий корень и, инстинктивно посмотрев под ноги, со стоном присел, чтобы затянуть развязавшийся шнурок.
Скалли расположилась поближе к костру, стараясь как можно быстрее подавить противный озноб. Мысли все так же были спутаны и сумбурны. Глядя на Патрика, занимавшегося ботинком, она подумала о собственных растертых тяжелыми военными ботинками ногах. Как ей хотелось оказаться в кроссовках сейчас.
"Перестань хандрить", - приказала она себе, поворачиваясь к командору.
И в тот же самый момент время стало плотным и очень долгим. В одно невыносимо затянувшееся мгновение непонятная сила отбросила Спейс на землю, прямо в мокрую хвою (тысячи иголочек впились в подставленные почве раскрытые ладони), над головой что-то громыхнуло дважды. А потом все стихло, и время возвратилось к изначальной матрице: шестьдесят отрывистых секунд.
За две тысячи с лишком лет "цивилизованной" жизни человек практически утратил все свои инстинкты. Ни обоняния зверя, ни зрения птицы, ни предчувствия муравья - ничего из этого не дано ему в момент спокойного шествия по асфальтовой коре Города, в котором он ощущает себя Хозяином Земли. И лишь в редкие мгновения, когда мозг еще спокоен, но что-то внутри кричит "спасайся!", все первородные чувства срабатывают, словно они пробуждаются ото сна, но уже через секунду после того, как минует опасность, снова "засыпают"… до следующего раза.
Скалли привстала, оглядываясь. Дрожали колени, и хотелось убежать, скрыться, спрятаться. Но мозг уже включился в работу организма, справляясь с выбросом адреналина и спеша проанализировать случившееся, определить линию поведения.
- Вставай.
Все еще повинуясь инстинкту, она крепко ухватилась за ладонь Патрика. Одно сильное движение вверх, и вот она уже на ногах.
Отряхнуться.
- Что случилось?!
Это не она спросила. Это Лэнгли. Растрепанный и почти ничего не видящий в утренних сумерках.
- Охотник. - Голос Патрика не звучал уверенно. Он дрожал, как и его рука, все еще сжимающая пистолет, из которого он стрелял только что.
Лэнгли размышлял не больше минуты. Он выхватил горящую головню из костра и наклонился к лежащему в трех шагах телу. Потом отошел и мрачно кивнул.
- Как ты догадался?
Патрик сглотнул все это время лежащий в горле комок и кивнул в сторону Спейс.
- Я не был уверен. Я не понял сначала, когда он позвал нас. Но потом я увидел ее индикатор. - Он все еще нервничал, адреналин овладел им в полной мере только теперь, заставив дрожать не только руки, но и голос. Он повернулся к Спейс и, мучительно морщась, потер лоб: - Слава Богу, что ты вовремя ушла с линии огня.
- Превосходный выстрел. Точно в горло. - Бросив уже тлеющий сук обратно в костер, Лэнгли огляделся.
- У него это уже становиться привычкой, - заметила Скалли, вспомнив предыдущий поединок с Охотником. - О… Господи…
Сильные руки Патрика, отбросившие пистолет, успели подхватить и рывком подняли ее и поддерживали до тех пор, пока Спейс не отстранилась, показывая, что в состоянии оставаться на ногах без посторонней помощи.
- Что случилось?
Двое мужчин заглянули в ее глаза, силясь прочесть весь ужас внезапного открытия, и тут же повернули головы в направлении рассеянного взгляда… к людям, спящим чуть поодаль…
- Они… - Спейс сжала губы и заставила себя сделать перешагнуть через труп Охотника на пути к…
Она должна сделать это медленно, опуститься на корточки, а не упасть, словно кто-то ударил палкой по ногам. Медленно. Колени снова почувствовали холодную сырость, мягкую хвою и мох.
Надо дышать, но на мгновение ее собственное дыхание было забыто, когда она пыталась определить, дышит ли лежащий перед ней человек. Его кожа была холодной. Намного холоднее, чем следовало бы даже при сегодняшней почти минусовой температуре воздуха.
Пульс.
Пальцы скользнули на горло мужчины, оттягивая воротник свитера, чтобы подняться к скуле в попытке нащупать пульсацию сонной артерии, и замерли, натолкнувшись на рваную рану.
Это не было шоком или внезапной болью. Понимание происшедшего заполнило Спейс невыносимой свинцовой тоской, сковало разум, и с губ внезапно слетел тихий отрывистый шепот:
- За что?
Как мольба маленького ребенка.
За что?
Смерть, боль, война.
За что?
В пустое небо.
Эй, кто там?!
- Скалли.
Сильные теплые ладони Патрика буквально оторвали ее руки от разорванного горла очередного несчастного.
- Скалли, - Рэдлам говорил твердо и смотрел ей в глаза, - Скалли… это бесполезно… - он дождался, когда она поднимет голову. - Они все мертвы.
Они все были мертвы. Убиты одним и тем же способом: перелом позвоночника и разрыв гортани. Все, не встающие с этой земли.
Спейс обвела окрестности взглядом, полным тоски. Наверное, это должно было звучать, как крик, но получился почти шепот: - Фрохайк.
Она двинулась обратно, к своему костру, механически совершая шаги, механически опустилась рядом с неподвижным Мэлвином Фрохайком, рука сама собой ощупала горло. Но тонкая кожа была безупречно целой, хоть и иссеченной морщинами. Окровавленные пальцы скользнули в попытке понять, что же произошло, и Спейс подняла голову, глядя недоумевающе. Лэнгли и Патрик присели рядом, пытаясь определить причину удивления Скалли. Тяжелый вздох - один на троих - повис в воздухе облачком белого пара.
- Почему? - шепотом спросила Спейси причину так и не оглашенного вердикта.
К кому обращены ее слова? Ни один из оставшихся в живых не был врачом. Патрик пожал плечами.
- Не знаю, - так же неопределенно ответил Лэнгли. - Наверное, от старости. Он был… самым старшим… среди нас.
"В команде "Одинокий стрелок", - поняла Спейс.
Тоска заполнила ее до краев, превратившись в горячую неумолимую боль. И когда боль соленой волной плеснула, омывая все внутри, и достигла критической точки, Спейс закрыла лицо руками и тихо заплакала. В первый раз за очень много лет.

… Пошел дождь, и они не смогли кремировать мертвых.
Было чистым безумием оставаться здесь еще хотя бы на пару часов: не исключено, что в любой момент на месте убитого Охотника появиться новый… и не один, но и о том, чтобы оставить тела посреди леса, где вероятнее всего они станут добычей зверей, не могло быть и речи.
Общую могилу для семерых вырыть оказалось непросто. Земля стала липкой, влажной и была вся переплетена тонкими корнями деревьев и кустарников, словно пронизана кровеносными сосудами.
Ладони горели от лопнувших водянок, на месте которых уже образовались маленькие ранки, оставляющие метки на тонкой неудобной ручке армейской лопатки. Ощущения притупились, боль и страх словно растворились в густой мороси, в ударах, с которыми лезвия лопат вгрызались в неподатливую почву.
Скалли остановилась на минуту, вытирая мокрое лицо. Полоска грязи с рукава пересекла щеку, но она не заметила этого. Спейс закрыла глаза, подставляя ладони падающей с неба воде. Холодные капельки стекали по истерзанной коже, унимая саднящую боль, возвращая прежнюю чувствительность рукам… и сердцу.
- Хватит, - хрипло прошептал Лэнгли, нахохлившийся, сидя на корточках на краю ямы.
Патрик кивнул, сбрасывая последние куски липкой тяжелой земли со штыка лопатки.
…Морось превратилась в настоящий дождь, покрывающий ее лицо незаметными капельками. Они стекали по ее лбу, по щекам, словно слезы. Но они были холодны и безвкусны, а слез не было. Капли дождя устремлялись по ее теплой шее вниз, но она словно не замечала неудобства, время от времени просто ежась, когда мурашки пробегали по телу.
Земля в горсти, взятая сверху, была совсем мокрой. Спейс крепче сжала пальцы, наблюдая, как стекает жидкая грязь, а потом комочки падают вниз.
Еще две горсти рассыпались по окровавленным курткам. Патрик осторожно сдвинул лопатой раскисшую земляную кучу.
Мысль о том, что надо помочь Патрику засыпать могилу упала, словно дождевая капля, но, как и вода, успевшая стечь по мокрому лицу, растворилась среди других мыслей. Спейс осталась неподвижной, неосознанно трогая шершавый холодный ствол прямой как стрела сосны.

Лес, штат Орегон, северо-запад.
Точные координаты неизвестны.
9:00 РМ

Дождь лил не переставая. Весь день превратился в бесконечный душ. В ушах до сих пор единственным звуком были звуки шагов: всхлипывание воды под насквозь промокшими тяжелыми ботинками.
Полчаса назад уже практически в полной темноте они набрели на небольшой, но вполне сухой грот, и теперь сидели, привалившись усталыми спинами к холодным каменным стенам. Надо было найти немного сухих веток и разжечь огонь, но не было сил даже пошевелиться.
Наконец, Спейс с трудом разлепила веки, отчаянно растирая лицо ладонью. Лэнгли тяжело поднялся и подал ей руку, потом тронул за плечо Патрика.
- Эй, вставай.
Тот никак не отреагировал, и Скалли остановила попытку его разбудить.
- Не надо. Пусть еще немного подремлет.
Грот находился с подветренной стороны, поэтому пока здесь было сухо и тепло. Спейс очень надеялась, что ветер не перемениться. Она двинулась в глубину пещеры, надеясь найти там что-то, что можно было сжечь. Бог знает как, но по счастью здесь оказался валежник, вполне пригодный для костра.
В первую минуту, глядя на разгорающееся пламя, Спейс вспомнила, как давным-давно (кажется, целую жизнь назад) они с мамой сидели перед камином в маленьком домике в горах, куда ездили однажды на уик-энд. Свет был только от огня. Танцующие языки пламени, отражающиеся в казавшихся темными маминых глазах, тепло шерстяного одеяла, долгий расслабляющий сон после прогулки на лыжах.
- Не засыпай, - раздался, ей показалось - над самым ухом, голос Лэнгли. - Надо переодеться, простудишься. Спейс с трудом заставила себя пошевелиться, убаюканная маленьким костерком. Действительно, следовало сменить одежду на сухую и чистую, пока дело не дошло до пневмонии. А потом можно будет согреться и выспаться. Спешить им стало некуда.

…Тучи выжали всю накопившуюся влагу и незаметно растаяли, разлетелись под порывами ветра, и теперь далекие маленькие звезды мерцали в черной бездонной глубине между кронами деревьев.
Спейс запрокинула голову, подставляя лицо слабому прохладному ветерку, и снова окунулась в воспоминания. Меньше всего сейчас хотелось думать о завтрашнем дне, о долгой утомительной дороге, о рассвете, который может никогда не наступить. Пара суток прошли, как пара лет, жестоких и наполненных болью, к которой никто не был готов. Спейс вспоминала свой разговор с Фрохайком, замечая, что так и не может осознать, что Фрохайка уже нет в живых; ее сердце не захотело принимать этот факт: мертвое тело в общей могиле посреди орегонского леса, могиле, от которой не осталось следов, кроме взрыхленной земли.
- Скалли.
Она вздрогнула, услышав негромкий оклик Патрика, но промолчала.
- Почему ты не спишь? - спросил он, игнорируя ее молчание.
Спейс неопределенно пожала плечами и поежилась, когда порыв холодного ночного ветра пробрался под ее распахнутую куртку.
- Прости, - пробормотал Патрик, сдерживая вздох, - я задаю дурацкие вопросы.
Она провела ладонью по лицу, словно стирая невидимые слезы, и отрицательно покачала головой.
- Нет, все нормально… послушай… кем ты был до того, как попал сюда? - спросила, а сама испугалась: "зачем?" и смутилась, не в силах вымолвить слово.
А Патрик не нашел в ее вопросе ничего необычного.
- Я учился в Беркли, потом работал на "Полис Технолоджес" в Чикаго. Единственный ребенок в семье. Слава Богу, своей обзавестись не успел. К тому времени, когда началась война, мать с отцом уже умерли, терять было нечего.
Ветер усиливался, раскачивая скрипящие деревья, и Спейс отступила подальше от входа, от пронизывающих порывов под прикрытие надежных каменных стен.
- Для инженера ты слишком хорошо стреляешь.
- Это я учился в Беркли, а родился и вырос в Техасе. Мы жили на ранчо за сто двадцать миль до ближайшего города. - Так значит ты - техасский ковбой, - с улыбкой протянула Спейс.
- Ну не совсем. Признаться, меня всегда больше интересовали книги, чем скачки. Вот только отец заставлял стрелять по мишени намного раньше, чем я получил возможность прочесть первую книгу.
Снова тишина, нарушаемая лишь шумом ветра снаружи, окружила их.
- А кем была ты, Скалли? - осторожно поинтересовался Патрик.
Она немного помедлила с ответом. Ладно, в конце концов, что здесь было скрывать.
- Агентом ФБР.
Он был не то чтобы ошеломлен…
- ФБР? Она утвердительно кивнула, ловя его изумленный взгляд.
- Да, но перед этим был Гарвард. Там чудесно преподавали физику.
- Тогда почему ты ушла в Бюро?
Она хмыкнула.
- Теперь, честно говоря, даже не знаю. Наверное, гены, - шутливо сказала она, - мои родители были специальными агентами.
Сама не зная, почему она продолжила, хотя Патрик не задавал никаких вопросов.
- Мама погибла "при исполнении", когда мне было восемь лет. Случайность. Они возвращались с задания…
- С кем? С твоим отцом?
- Нет, его звали Доггет. Джон Доггет. Он стал напарником мамы в две тысячи первом, когда моего отца забрали пришельцы. Господи, - она нервно рассмеялась, - пять лет назад любого, кто сказал бы подобное, приняли за параноика.
- И ты… - осторожно спросил Патрик, - никогда больше не видела своего отца?
Спейс проглотила закупоривший горло ком.
- Я вообще никогда не видела его. Я узнала о нем… от Фрохайка… позавчера.
- От Фрохайка?
- "Одинокий охотник"… так называлась их группа. Фрохайк, Лэнгли и… Байерс. Они помогали отцу и маме расследовать некоторые дела… "Секретные материалы", так назывался проект. Там было все, связанное с заговором и Колонизацией… все, начиная с Розуэлла.
- И ты знала это?! - изумленный Патрик не мог восклицания.
Она лишь горько усмехнулась.
- Если бы…. Я нашла "Секретные материалы" за несколько дней до Начала. Похоже, мои родители знали о Колонизации задолго до этого момента. Но они ничего не смогли сделать. Да и никто бы не смог.
Спейс горько вздохнула. Сердце Патрика сжалось. Он с болью подумал о том, что могли чувствовать эти люди, ее родители, зная о предстоящей гибели и о собственном бессилии перед Армагеддоном.
- Мама никогда не рассказывала мне об отце. А я никогда не спрашивала. И у меня больше ничего не осталось… только это…. В темноте блеснул маленький золотой крестик на короткой цепочке.
- У тебя нет родных? - Патрик осторожно тронул теплый кусочек желтого металла.
- Есть, - выдохнула Спейс. - Я надеюсь, что есть. Мой двоюродный брат Мэтью. Он уехал в Швецию до того, как началось… все это…
- Он жив, - уверенно сказал Патрик, - ты ведь знаешь, что Пришельцы редко появляются в тех местах.
Она кивнула, принимая правду в его словах.
Ночь была темной, глухой, и рассеянный свет множества далеких звезд, таких крошечных, словно осколки бриллиантов, не мог заменить серебристого сияния луны. Но Патрик видел, что силуэт Спейс, стоящей ближе к выходу из их убежища, окружен почти незаметной полоской света.
- Пойдем, - позвал он. - Был тяжелый день.
- И завтра будет не легче, - закончила она за него, оставаясь неподвижной.
- Идем, - снова позвал он и обнял ее в неосознанном порыве защитить, согреть. Он не знал почему, но почувствовал вдруг сильную потребность в том, чтобы заботиться о Скалли.
Они легли близко друг к другу, чтобы сберечь тепло. Руки Патрика все еще обнимали Спейс, но она словно не замечала этого, быстро уснув. А он лежал в темноте, морщась от головной боли, вызванной тяжелыми как жернова мыслями, и думал о том, что произошло за последние несколько суток, о своей жизни, о Спейс.
Почему они никогда раньше не разговаривали о… о чем - спрашивал он себя. О жизни до войны? Или об умерших родных?
Эти воспоминания были самыми дорогими и бережно хранимыми в укромных уголках души для тех, кто остался человеком за эти три года. Как кусочек жизни, в которой было будущее. Редко кто пускался в откровения, поэтому не было ничего необычного в том, что он и Спейс ничего не знали друг о друге до сегодняшней ночи, кроме имен и способности к физике. У людей не осталось ничего, кроме воспоминаний. Эта мысль, внезапно озарившая сознание, словно сухая тонкая щепка, нечаянно попавшая в угасающий костер, была последней до того, как сон сморил Патрика.

Два дня спустя.
Шаг, шаг… еще один… и еще…
Боль в мышцах превращала в пытку каждое движение. Боль стала постоянной, почти зубной. Хотелось снять ботинки и лежать на мокрой земле долго-долго. Но они шли, размеренно и четко отмеряя лесные мили во влажных казавшихся вечными орегонских сумерках вместо нормального солнечного дня.
Охотник так и не появился. До сих пор.
- Нелетная погода, - невесело пошутил Патрик, словно отвечая на мысли Спейс, задержавшей свой взгляд на кронах деревьев, точнее, на серых лоскутках неба между ними.
Полезный груз нес он.
- Может, отдохнешь? - спросила Спейс после подъема на склон оврага.
- Нет, - он тяжело дышал, но отрицательно помотал головой, - иначе я эту штуку просто не подниму в следующий раз. Она остановила его.
- Если ты не отдохнешь сейчас, следующего раза попросту может не быть.
- Давай, парень, нечего надрываться.
Лэнгли поддержал Спейс и помог снять почти двадцатикилограммовый груз со спины Патрика. Несколько секунд тот не мог шевельнуться без адской боли, просто сидел на корточках, уставив взгляд в раскисшую землю. Спейс тоже присела, устало привалившись спиной к толстому стволу дерева. Лэнгли пристроился на пеньке и что-то по обыкновению сверял в бесконечных расчетах их пути. Их темпами идти до ближайшего Убежища оставалось по меньшей мере неделю.
Скалли тяжело встала и огляделась. Они сделали привал у самого края большой лесной поляны. Впереди, за деревьями, угадывался свет и простор. Было как будто бы легче дышать. Ветерок скользил по жухлой траве.
- Скалли.
Она обернулась и пошла обратно.
Патрик оставался неподвижным в своей не слишком удобной позе и, казалось, дремал.
- Батареи садятся, - Лэнгли захлопнул ноутбук и поднял голову.
- Это повышенная влажность, - предположила Спейс.
- Есть идея: подключиться к аккумулятору установки. Все равно он не понадобиться, по крайней мере, в ближайшее время. Скалли молча кивнула, соглашаясь.
Это было проще, чем могло бы показаться на первый взгляд. И всего то надо было пару проводов и кусок изоляционной ленты.
- Готово, - пробормотал Лэнгли, поправляя свои большие очки, съехавшие на кончик носа. - Попробуем.
Он сгорбился над маленьким устройством, и Спейс неожиданно улыбнулась, наблюдая две большие ладони, способные укрыть прибор, удивляясь тому, как тонкие ловкие пальцы буквально танцуют, исполняя замысловатые па по серым и черным кнопкам. - А как работает эта штука? - Лэнгли кивнул в сторону установки, батареи которой сейчас питали их "бортовой компьютер". - Долгая история, - Скалли поморщилась от головной боли, так некстати сдавившей виски. - Знаете, как действует атомная бомба? Прибор построен на принципе обратного действия. Атомная бомба наоборот.
- Кто-нибудь еще знает об этом? - Лэнгли продолжал стучать по клавишам, сосредоточенно вглядываясь в изображение на маленьком мониторе.
- Все полностью? Нет. Патрик знает лишь технические характеристики, необходимые для запуска и остановки. - Так зачем мы тащим эту штуковину, когда должны доставить в Айдахо тебя, целой и по возможности невредимой.
Спейс усмехнулась. Вопрос был риторическим и ответа не требовал: чтобы разобраться с незнакомым устройством, понадобиться полгода, которых ни у кого нет. Чтобы построить новый прибор - вдвое меньше. Логика в вопросе Лэнгли определенно была.
- Что это? - тот неожиданно оторвался от своего занятия и прислушался.
- Что? - Скалли непонимающе смотрела на него, пытаясь понять, в чем дело.
- Шум.
Действительно, через несколько секунд они отчетливо услышали низкий гул. Источник звука был где-то в небесах. Скалли перевела взгляд на Лэнгли, потом на все еще дремлющего Патрика.

Что ж, рано или поздно это все равно должно было случиться.
Объект завис над ними. Неопознанный и явно летающий.
Вероятно, они были бы ослеплены его призрачным магнетизирующим светом, если бы это была ночь.
Сколько они уже видели их: черных и безмолвных. Как змея, несущая мгновенную смерть, мощное неуязвимое тело в сочетании с коварным умом.
- Скалли.
Патрик стоял рядом, все еще немного опьяненный своей короткой дремотой, но уже достаточно хорошо соображающий, чтобы понять: вот и все кончено.
По-другому быть не могло. В этой войне не брали пленных. Победителей не судят, побежденных казнят.
"Что они сделают?" - размышляла Спейс. - "Убьют… заберут… для чего…"
Неосознанно она нашла руку Патрика и крепко сжала его ладонь. Он ответил таким же уверенным теплым пожатием, унимая дрожь. Они оба так хотели почувствовать спокойствие и безмятежность в эти последние минуты.
Они видели уже достаточно много смертей, чтобы не боятся Смерти.
Спейс к своему удивлению улыбнулась и в который раз за последние дни подумала о родителях. Она словно слышала их голоса за тонкой пеленой облаков, так безмятежно отдыхающих в сером спокойном небе.
Теплое прикосновение маминых рук и тихий шепот: "Потерпи, Чин. Это не страшно, и почти не больно. Надо только немного потерпеть".
И в огромном небе, там, вверху, над спутанными ветвями деревьев, где так нелепо висел черный корабль, плыли облака, напоминая о вечности и бессмертии.
- Уверен, Фрохики уже соскучился без меня, - подал голос Лэнгли. - Эй, чего они ждут? И в ту же секунду они услышали другой звук, совершенно непохожий на первый. Звук тяжелой металлической машины, рассекающей воздух на невероятной скорости.
Хлопок оглушил их. Разом качнулись огромные стволы, словно над верхушками деревьев прошла горячая волна чудовищной силы.
И огромный черный корабль над ними исчез.
- Что за…
Невероятно высокий звук заставил их зажать уши и в буквальном смысле слова припасть к земле и оборвался так же внезапно, как и возник. Земля вздрогнула, как будто кто-то яростно толкнул изнутри, и все трое ощутили эту дрожь. А потом до них донесся гул взрыва. И снова наступила тишина.
- Что за… черт… - изумленно пробормотал Патрик, приходя в себя и отчаянно потирая ухо.
Скалли убрала его руку со своего плеча и осторожно выпрямилась, морщась, пытаясь понять, что происходит. Лэнгли метнулся к компьютеру. Правильно, единственная вещь, которая могла хоть как-то помочь им разобраться в ситуации. Портативная система слежения - спутниковая антенна в чемоданчике все еще работала. Сквозь динамики рвался треск статических помех.
Лэнгли покрутил настройку, лихорадочно ловя каналы связи. В одной из позиций индикатор вспыхнул и казавшуюся теперь действительно оглушительной тишину прорезал немного искаженный металлом, но вполне человеческий голос. - Эй, на земле, я - Кондор. Надеюсь, вам не сильно помешали?
Скалли не сразу пришла в себя.
- Кондор… - губы не слушались, и она повторила еще раз, тверже, увереннее, - Кондор, где вы?
- Уже в трех милях к юго-западу. А где эта штука?
Соображала Спейс все еще с трудом. Лэнгли дважды повторил координаты упавшего корабля, прежде чем она смогла передать их летчику, направлявшемуся к океану.
- Черт возьми! Кондор, вы сбили его!
- Да, похоже, он так был вами заинтересован. Кстати, что это за источник излучения у вас там? Я едва не влип. Приборы как будто спятили.
- Излучение? - она скосила глаза на Патрика и Лэнгли. Те недоумевающе пожали плечами. - Кажется… кажется, я не смогу ответить на ваш вопрос, капитан Кондор.
- Майор Рэй Этум, мэм.
- Спейс Скалли.
- Источник излучения находиться прямо рядом с вами… насколько я могу судить с моей высоты. Прошу прощения, мне пора закругляться. И советую убраться подальше от той дряни. Неровен час, объявится еще кто-нибудь.
- Благодарю, майор.
- Не за что. Приятно было познакомиться, Спейс.
И в ту же секунду эфир заняла тишина.
Спейс протянула Лэнгли наушники с микрофоном и опустилась на корточки. Ноги не держали. Патрик присел рядом, с тревогой вглядываясь в ее лицо.
- Все в порядке, - через силу прошептала она и неожиданно улыбнулась, - мы сбили тарелку. Мы только что сбили проклятый НЛО!
Патрик утвердительно кивнул и сжал ее ладонь, словно подтверждая слова, произнесенные так тихо. Она заглянула в его глаза, в которых словно плясали радостные искорки, и оперевшись на его крепкое плечо встала. Ею все еще владело ощущение нереальности происходящего: корабль, исчезнувший так же внезапно, как и появившийся, истребитель, так легко его сбивший… облака…
Спейс вновь посмотрела в небо. Они были там, чистые, отмытые двухдневными дождями до ровного светло-серого цвета, подсушенные ветром, почти незаметным здесь, на земле.
Лэнгли и Патрик выжидающе замерли. Они только что миновали третий роковой барьер. Сколько еще раз они обманут смерть? Неожиданно все еще работающий компьютер отвлек коротким отрывистым сигналом.
- Сюда что-то движется, - сообщил Лэнгли, разбирая описание объекта, - по земле. Небольшой. Вероятно, человек. - Человек? - переспросил Патрик, вынимая оружие из расстегнутой кобуры.
В ладонь Спейс тоже легла рукоятка пистолета, холодная и жесткая, своей тяжестью добавляя уверенность в неуязвимости. - Еще один с северо-запада, - прокомментировал Лэнгли, не отрываясь от монитора.
- Где он, - пробормотал Патрик, - этот северо-запад? Часом не там, где упал НЛО?
- К счастью, нет. Третий…
- Господи, сколько их? - вырвалось у Спейс.
К тому времени, как послышался хруст валежника и тяжелые шаги приближающихся, они стояли в тесном кругу практически спиной к спине. Кто бы это ни был, все шансы подготовиться к встрече были использованы. Оставалось только ждать. - Еще один, - прошептал Лэнгли, сверяя показатели приборов. Оружие он не достал, да и не к чему, если все равно не умеешь стрелять. По большому счету, не его жизнь здесь представляет наибольшую ценность. Впрочем, Спейс так не думала, стоя лицом к тропе, наполовину заслоняя Лэнгли собой.

Его звали Охотник. В "Секретных материалах" он проходил также как Чужой Охотник или Охотник за Клонами. "На кого он работает сейчас, интересно?" - подумала Спейс, поднимая руку с пистолетом, и тут же поправила себя: - "Не он… они".
Их было четверо. Тысячи лиц и одно: каменное твердое, не знающее боли, страха, пощады, с бледно-серыми почти прозрачными глазами, которые, впрочем, не могли изменять свой цвет.
"Как они оказались здесь? Слишком быстро…" - занимала Патрика одна-единственная мысль. - "Где их корабль?" - У этой штуки есть система самоуничтожения? - полушепотом спросил Лэнгли, оглядываясь.
- Нет, - спокойно ответила Спейс, сосредоточенно целясь в одного из Охотников.
Они остановились в пяти метрах от людей, образовав правильный четырехугольник. Стояли и смотрели на людей. Просто стояли и смотрели, не предпринимая никаких попыток приблизиться, достать оружие. Они были Охотниками за Клонами так долго, достаточно долго, чтобы изучить людей.
"Нельзя смотреть в глаза дракона", - вспомнил Патрик, заставляя себя отвести взгляд от кажущихся пустыми и безжизненными зрачков Охотника.
- Что это?
Спокойный вопрос Скалли вывел его из омута собственных мыслей. Патрик опустил руку с пистолетом чуть ниже, сосредотачиваясь на шее Охотника, хорошо видной в прицел. Их разделяло четыре метра. Выстрел будет почти в упор. Чего они ждут?
- Что это, Лэнгли? - повторила Спейс.
Ветер, казалось, прижался к земле. Патрик почувствовал легкий порыв в своих волосах. - Корабль, - вздохнул Лэнгли. - Прямо над нами.
"Вот и ответы на все вопросы". - Рука с пистолетом уже начала уставать, и он не выдержал: - "Скалли, мы кого-то ждем?" Все, конец.
- Сколько еще у нас времени? - поинтересовался Лэнгли. - Кстати, не знаю, откуда, но здесь… жуткий радиационный фон… есть идея.
- Ну, что Рэдлам? Целоваться на прощание не будем?
Индикатор на ее куртке безошибочно реагировал на присутствие нелюдей.
- До встречи в раю, Скалли, - пробормотал Патрик, отыскивая ее свободную ладонь своей рукой.
Их пальцы переплелись, словно нити веревки.
- Черт, - выругался Лэнгли, - еще десять секунд… пожалуйста…
Скалли сделала вдох и плавно, как в тире ФБР спустила тугой курок пистолета.
Патрик сделал то же самое почти синхронно.

* * *

Земля была жесткой спекшейся горячей. Она пахла золой выжженной травы. Ветра не было, и струйки дыма поднимались вертикально вверх, к небу, затянутому тучами, такими же черными, как обгоревшая земля.
Спейс с трудом подняла голову, оглядываясь, пытаясь понять, что произошло.
Горизонт был скрыт завесами дыма и огня, а здесь жара и удушливого запаха почти не чувствовалась.
- Патрик, - позвала она. - Лэнгли… эй, кто здесь!
Но ни звука не раздалось в ответ.
Спейс поднялась с земли, отметив, что не чувствует ни боли ни усталости, хотя последние несколько дней у нее отчаянно болели все мышцы от непривычной физической нагрузки. Она смахнула со щеки прилипшую сухую травинку и комочки земли и снова посмотрела вокруг, решая, куда идти. Здесь обязательно кто-то должен быть, она должна найти Лэнгли и Патрика. Что-то отлетело от носка ее ботинка, когда Спейс сделала первый шаг в выбранном направлении. Она наклонилась и подняла… свой пистолет. Кобура была все еще при ней, и Скалли машинально сунула туда оружие, оставив, однако, кобуру расстегнутой.
Толстые подошвы ботинок утопали в мягко похрустывающей золе. Каждый шаг казался легким, пружинистым, словно не приходилось прилагать совсем никаких усилий, к тому, чтобы передвигать ноги. Она двигалась в избранном направлении, приближая горизонт, и тишина вокруг нарушалась только звуками ее шагов.
Может быть, поэтому, она не сразу поняла, что кто-то зовет ее.
- Чин. - Голос раздавался позади, и она обернулась.
Голос был знакомым, но почти позабытым, так давно она не слышала его, но с тех пор, как слышала в последний раз, голос не изменился.
- Чин.
- Мама?
Ей показалось на мгновение, что это сон, так все было нереально, неправдоподобно, но пепел под ногами, горячая земля и запах дыма твердили об обратном.
Позади нее, шагах в десяти, стояла женщина с рыжими волосами, такая, какой Спейс помнила ее в их последний день, когда они разговаривали. Ее мать. Сейчас она казалась более маленькой и тонкой, возможно, оттого, что рядом был высокий широкоплечий мужчина. Она узнала его сразу. Малдер…
- Чин.
Ее снова позвали, и она пошла навстречу, не задумываясь о миражах, о странной земле. Их руки были теплыми. Их сердца бились. Они были молодыми и красивыми, как и тридцать лет назад.
И Спейс обняла мать, перешагивая через собственный страх перед верой, оставляя сотни незаданных вопросов.
- Мама.
- Чин.
- Папа.
Они просто стояли и смотрели друг на друга. Потом Малдер осторожно поднял руку и коснулся каштановых волос Спейси.
- Смотри, Скалли, - с улыбкой прошептал он. - Мы похожи.
- Я говорила, - Дана внимала каждому его движению, - у нее твои волосы… твои глаза. И твое упрямство.
- Я слишком удачлив, как думаешь? - он улыбался и говорил тихо, словно боялся, что голос дрогнет.
- Да, Малдер, но фамилию она носит мою.
Спейс рассмеялась, глядя на двух таких дорогих ей людей. С лица Малдера не сходила улыбка. Он обнял Дану и свою дочь. - Это слишком дорогой подарок для меня, - пробормотал он. - Слишком дорогой. И так недолго.
- О чем ты, папа?
Он немного отстранился, все же не разрывая объятий.
- Нам пора, Чин.
- Куда? - она встревожено огляделась. - Где мы сейчас? Это непохоже на рай. Я была с Патриком и Лэнгли, когда… нас нашли Охотники, а потом, после выстрела я очнулась здесь. Что происходит?
- Лэнгли? - Малдер был удивлен и задумчив. - Передай ему удачи, когда вернешься.
- У нас больше нет времени, Чин, - мягко произнесла Дана, поглаживая дочь по щеке. - Сейчас его больше нет.
- Но мне столько надо спросить у вас… - Спейс растерялась.
Малдер улыбнулся и уверенно твердо произнес:
- Нет. Ты и так все знаешь. О "Секретных материалах", о нас с мамой. Ты знаешь все, Чин.
Этот простой ответ неожиданно удивил ее. Она и вправду все знала.
- Это в сердце, Чин. Просто закрой глаза и почувствуй.
Малдер кивнул, словно подтверждая слова Даны. Есть вещи, недоступные для понимания, слишком противоречивые, сталкивающиеся с вашими константами, вещи, в которые надо верить. Верить, чтобы жить, не останавливаясь и не мучаясь сомнениями, чтобы черпать силу в своей вере. Чтобы жить.
Их тепло было настоящим. И биение их сердец.

* * *

- Спейс, - кто-то настойчиво тормошил ее. - Спейс…
- Мама.
- Спейси, очнись…
Она открыла глаза.
- Патрик.
Вокруг было необычно светло. Она медленно вспоминала: лес, Охотники… выжженная земля, отец и мать… а теперь….. Скалли огляделась. Они были на краю кукурузного поля. Здесь вовсю гулял ветер, шипя, летел меж высокими стеблями, начинал накрапывать дождь и где-то вдалеке добродушно ворчал гром.
- Как ты себя чувствуешь? - Патрик сидел рядом, поддерживая ее за плечи, и не выпускал ее ладонь из своей.
- Где мы?
Он выдохнул с явным облегчением: она задала правильный вопрос.
- Где мы, Лэнгли?
- Я не знаю, что с нашим компьютером, - ответил тот Патрику, - это юго-восток Иллинойса. Десять миль до Убежища.
- Десять миль?
- Только не спрашивай, как мы сюда попали. Черт, что в эфире?!
Он переключил кнопки настройки, переведя прибор в режим громкой связи, и самые невообразимые звуки заполнили пространство, спешиваясь с ветром. Переговоры летчиков, связь судов в океанах по обе стороны Америки, короткие шорохи близких раций.
- Что происходит? - Лэнгли снова натянул наушники. - "Иллинойс"… "Иллинойс"… это "Орегон"…
- Орегон?
- Иллинойс, черт, что у вас тут происходит?
- Это мы у вас хотели спросить, Орегон! Откуда вы взялись? И куда, черт возьми, подевались эти чертовы пришельцы?!
- Что-что? - Спейс едва ли не вырвала у Лэнгли наушники с микрофоном.
- Что слышали! - парень на другом конце "провода" был явно на взводе. - Сначала кто-то свалил НЛО в Орегоне, а через десять минут там было черте что… в Южной Калифорнии сбито семь их кораблей, два в Дакоте, один в Небраске… полчаса назад они вообще исчезли…
Восторженный голос связиста взахлеб рассказывал пополам с ругательствами невероятную историю.
- Простите, сэр, - осторожно прервала его Спейс, запрокидывая голову, всматриваясь в небо, откуда уже падали на ее разгоряченное лицо маленькие капельки дождя, - куда исчезли?
В эфире на секунду повисла тишина пополам с мягким почти незаметным шуршанием помех (да и откуда взяться эфирному фону в чистом поле), а потом тот же почти мальчишеский голос вкрадчиво произнес:
- Вы издеваетесь?
- Не знаю, - медленно ответила Спейс, не зная, как расценить вопрос.
- Их просто нет, - устало ответили ей.
Молчание затянулось. Спейс перевела взгляд с Патрика, все это время внимательно глядевшего на нее, на Лэнгли.
- Эй, вы еще там?
- Да, - не сразу ответила она.
- К нам зайдете?
- Это приглашение? - улыбнулась Спейс.
- Сожалею, что не могу прислать его по почте. Было бы чертовски интересно поговорить с вами…. после дождя. Вам лучше спрятаться где-нибудь, пока он не закончиться.
- Думаю, вы правы. - Несколько холодных тонких струек уже стекали с ее волос за воротник, щекоча разгоряченную кожу. - До связи.
- До встречи.
Спейс протянула Лэнгли наушники, которые он тут же спрятал от воды, и переглянулась с вовсю улыбавшимся Патриком. Его короткие темные волосы были взъерошены, он тряхнул головой и вытер дождь с лица, а потом осторожно нежно стер дождь со щеки Спейс.

* * *

Стебли кукурузы были такими высокими, что, наверное, можно было запросто потерять ориентировку и заблудиться. Спейс стояла на краю поля, на небольшом пригорке, и слушала, как ветер шуршит, вороша изумрудную зелень. Солнце вышло раньше, чем закончилась гроза, вероятно, последняя в этом году, и воздух был наполнен влагой, запахом теплой земли и приближающейся осени.
- О чем ты думаешь? - тихо спросил Патрик.
- Ни о чем.
Спейс повернулась к нему и отвела от лица послушные ветру пряди каштановых волос от лица. - Потрясающее ощущение, - с задумчивой улыбкой проговорила она, - ни одной мысли о физике или Пришельцах в голове. - Думаю, это хорошее начало, - заметил Лэнгли.
Патрик улыбнулся и кивнул, обнимая Спейс.
Прямо перед ними небо пересекла радуга. От края до края.

От автора:
Для тех из вас, кто уже прочел рассказ или просто любит читать книжки с конца, объясняю: этот рассказ - продолжение "7-го исхода". Так что советую, если еще не читали, прочитать "исход", независимо от того, собираетесь ли вы читать "Рай".
Все, это последнее "райское" название. Чесслово.

назад

------------------------