ОЧИЩЕНИЕ

Автор: Tlynn
Перевод: demensys

------------------------

Аннотация: Post-The Truth. Если отдаленное будущее кажется мрачным, то каким будет ближайшее?..
Примечание переводчика: перевод выполнен специально для Fenix.

- Сколько времени прошло?
Однажды она задала мне этот вопрос - вскоре после того, как мы уехали. Я посчитал в уме дни, которые миновали, и получил приблизительный ответ.
- Не меньше двух недель, наверное.
Она отвернулась и рассеянно уставилась в окно, слегка кивнув в знак согласия. Я не знал, что еще сказать, так что перешел на пятую скорость и продолжал вести машину. Уже почти четыре часа, и я проголодался. Да и она весь день ничего не ела. Она не произнесла и двух фраз за последние несколько дней, и на ее лице не отражалось ничего, кроме усталости и опустошения. Мы ехали в неизвестность.
Думаю, мы оба вздохнули с облегчением, когда увидели справа щит, извещающий, что мы въезжаем в город. Аттика, штат Канзас. Это был не первый маленький городок, в котором мы решили остановиться, и он, без сомнения, не станет последним.

В прошлом, когда мы расследовали дело, я обычно опасался сомнительных мотелей и низкопробных кафе. Теперь они стали приятным разнообразием в чреде трапез, состоящих из жирных гамбургеров, и ночлегов на неудобных сидениях машины, которая стала нашим временным домом. Может быть, нам повезет, и где-нибудь здесь мы найдем пирожки с персиками. Она их очень любит, хотя редко позволяет себе насладиться избыточным количеством калорий, которые в них содержатся. Может быть, она начнет мурлыкать от удовольствия, когда откусит первый кусочек и почувствует теплый и сладкий фруктовый вкус. Может быть, улыбка появится на ее губах, когда она подберет последние крошки с тарелки и до блеска оближет каждый зубчик вилки.
Может быть.
Мы ехали по деловой части города, мимо длинного квартала, и я заметил с левой стороны маленький парк. Наступали сумерки, и в парке наблюдалась большая суета - семьи упаковывали свои принадлежности для пикника и заканчивали игру в баскетбол и фрисби. Несколько зажженных ламп освещали извилистую тропинку, пересекавшую парк и ведущую к шаткой старой беседке в дальнем правом углу. Крошечные белые фонарики горели на покатой крыше - теплый, приглашающий свет.
Наверное, нам надо было бы взять номер в единственной гостинице на Главной улице, потом отыскать персиковый пирожок и прогуляться в беседку в дальнем углу парка. Может быть, я бы обнял ее, и мы постарались бы сосредоточиться на "здесь и сейчас". Просто сегодня нам нужен перерыв. Мы заслужили отдых - хоть ненадолго.
В конце концов, я не больше ее знал, куда мы едем и что собираемся делать.

Я осторожно забрался в постель, всеми силами стараясь устроиться под одеялом без излишней возни. Простыня охватила меня мгновенным коконом тепла, и мое тело расслабилось. С усталым вздохом я повернул голову направо и обрадовался, увидев, что она продолжает спать и что мое позднее появление ее не разбудило. Она лежала на своей стороне постели, лицом ко мне, одна рука на подушке около щеки. Я протянул руку и заправил выбившуюся прядку светло-рыжих волос ей за ухо. Она мгновенно проснулась.
- Эй, - улыбнулась она сонно.
- Привет, детка, - сказал я.
- Который час?
- Почти три часа утра.
- Ты завтра будешь усталым.
- Ага, ну, по крайней мере, мы полностью готовы к отъезду.
- Я поведу машину, а ты поспишь хоть несколько часов, хорошо?
- Хорошо, - согласился я. Потянулся к ней, легко поцеловал в губы.
Она повернулась ко мне спиной. Я понял намек и придвинулся ближе, а потом крепко обнял ее сзади. Она неистово прижала к себе мои руки и выпрямила ногу, поместив ее между моими ногами.
Мое тело было совершенно обессилено, но мозг продолжал бешено работать, а глаза отказывались закрываться. Решение уехать было трудным, но мы прожили здесь слишком долго, и паранойя снова начала проявлять себя. Я уже давно смирился со своей полной неспособностью доверять другим, но все еще оплакивал потерю ее доверия. Потому что никогда этого не хотел. Я любил женщину, которую держал в объятиях, больше собственной жизни, но теперь от нее осталась лишь оболочка - оболочка той женщины, какой она была раньше. Это произошло так быстро, что я не мог этого остановить. Я был слеп. Поэтому мое чувство вины увеличилось вдесятеро.
- Малдер, перестань.
Ее голос напугал меня, внезапно выдернув из состояния самобичевания. Каким-то образом она всегда знала, когда я начинал в очередной раз казнить себя. Неважно, из-за чего. Принял решение снова тронуться в путь. Забыл купить сок, который она хотела.
Потом она спросила:
- Сколько времени прошло?
Давно она не задавала мне этот вопрос. На самом деле, мы заговорили об "этом" в первый раз за много месяцев.
- Полгода будет на следующей неделе, - ответил я.
Она кивнула и ничего больше не сказала. Я чувствовал, что она борется со сном. К счастью, довольно скоро ее дыхание выровнялось, а тело расслабилось. Значит, она погрузилась в некое подобие сна.
Я тоже закрыл глаза и попытался немного отдохнуть. Всего несколько часов осталось до того момента, как мы поднимемся и начнем новую страницу нашей новой жизни. Городок Бозман в штате Монтана был добр к нам, но мы должны уехать до того, как почувствуем себя здесь слишком уютно.

Последние дни она много плакала. Редко в моем присутствии, но я всегда знал, потому что даже весь визин в мире не мог скрыть красноту и припухлость ее век. Язык ее тела явственно велел мне не спрашивать, что случилось. И я помалкивал. Знаю, что она это ценила.
Но пришел день, когда я собрался сунуть в это свой длинный нос (вроде как каламбур), и мне все равно, что она на это скажет. Когда я проснулся в восемь утра, ее уже не было, и примерно через три часа она все еще не вернулась. Я уже почти отправился на поиски, когда услышал хруст гравия под колесами ее машины, подъезжавшей к дому.
Я приподнял занавеску на кухонном окне и наблюдал, как она сидит в машине, не делая никаких движений, чтобы покинуть маленькое безопасное пространство. Даже на таком расстоянии я видел слезы, текущие по ее лицу. И почувствовал, что глаза у меня защипало, а мое сердце вот-вот разобьется вместе с ее сердцем. Потому что кое-что понял.
Сегодня день его рождения.
Вместо того чтобы заворачивать в красивую бумагу новые игрушки, надувать воздушные шарики и развешивать поздравления, радостно праздную первый день рождения нашего сына, мы были одни - каждый сам по себе, преследуемые призраками разлуки, жертв и прощаний. Хэйли, штат Айдахо находился на расстоянии добрых 2300 миль от Вашингтона, но никакое расстояние не будет достаточным, чтобы забыть. И куда бы мы ни уехали - это не будет достаточно далеко. Мне даже нет смысла попытаться представить себе, как он мог бы сейчас выглядеть. Мой сын всегда будет крошкой трех дней от роду, которого я так давно оставил.
Я вышел из дому, остановился около водительской двери и легонько постучал в окно. Она посмотрела на меня, и в ее глазах отразилась вся ее история - история боли и страдания. Я медленно открыл дверь, и она мгновенно выскочила из машины и бросилась в мои объятия. Всхлипывала, уткнувшись мне в шею, ее маленькое тело сотрясалось в моих руках. Я осторожно покачивал ее и шептал ей на ухо ничего не значащие слова. Казалось, прошли часы, прежде чем она остановилась. Ее энергия иссякла. Она слегка отодвинулась и устало взглянула на меня.
- Сколько времени прошло? - спросила она, слегка поперхнувшись словами.
- Не надо…
- Пожалуйста, просто скажи это. Мне нужно, чтобы ты это сказал, - попросила она, и слезы снова заблестели в ее голубых глазах.
Я смотрел на нее несколько долгих минут, желая ослабить ее боль. Прогнать ее совсем. Проецировал ей образы любви и счастья в надежде, что ее подсознание зацепится за них. Ей нужно вновь обрести уверенность и хотя бы и на мгновение отвлечься.
- Сколько времени прошло, Малдер? - спросила она снова.
Я крепче прижал ее к себе и опустил подбородок на ее макушку. Ее руки обняли меня за талию, пальцы вцепились в мою рубашку, держа меня мертвой хваткой.
- Слишком много, - ответил я.

Ей понравился Брементом с того момента, как мы приехали. Город был довольно большой, но производил впечатление маленького городка. И ничто не могло сравниться с видом, который открывался с нашего балкона. Дом стоял на береговой линии, и весь широкий залив был виден, как на ладони. О чем еще можно просить?
Именно на балконе я и нашел ее однажды вечером. Она полулежала на кушетке и смотрела на воду. Солнце садилось у нас за спиной, и небо горело оранжевым и розовым. Она сделала последний глоток ледяного чая. Я сел рядом с ней и вздохнул.
- Длинный день? - спросила она.
- Очень длинный, - подтвердил я.
- Проголодался? - спросила она.
- Неа. Я перехватил что-то по дороге…
Я повернулся, посмотрел на нее - и быстро понял, что она имела в виду не ужин. Взгляд ее был почти хищным, и я ни на минуту не усомнился, что в тот момент ей было нужно только мое тело.
Глупая широкая улыбка на моем лице подтвердила мое желание добровольно подчиниться.
Она медленно приблизилась ко мне, как кошка, крадущаяся к своей добыче. Оседлала мои колени, и ее бледно-лиловый сарафан приподнялся. Мои руки скользнули вверх по ее бедрам, попутно выяснив, что она не носит ничего под тонкой тканью. Я невольно выгнулся ей навстречу. Она слегка отстранилась - только для того, чтобы коснуться моей эрекции. Одним быстрым движением расстегнула на мне джинсы, и ее крошечная, но сильная ладонь оказалась внутри, принялась ласкать меня невыносимо медленными движениями. Ее бедра двигались в унисон. Я был уже так близко и собирался остановить ее, когда она внезапно опустилась на меня, приняв меня внутрь целиком. Я инстинктивно с силой сжал ее талию и запрокинул голову.
Я хотел продержаться дольше, но чувствовал, что ничего не выйдет. Она, наверное, заметила это, потому что ее бедра начали двигаться быстрее, а рука опустилась вниз, чтобы помочь приближению ее собственного оргазма. Я отбросил ее руку, потому что хотел сделать это сам. Она выгнулась и уперлась ладонями в мои бедра. Наши тела двигались вместе, и наши души существовали вместе. Идеальное единение тела и души.
- Малдер… сколько времени прошло? - спросила она, задыхаясь.
Мне нужно было еще несколько мгновений. Но я сделал так, чтобы она кончила первая. И через несколько секунд последовал за ней. Она обмякла в моих руках, и я осторожно повернул наши тела. Теперь мы лежали на боку, лицом друг к другу.
- Малдер… - снова напомнила она.
- Нет, Скалли, - сказал я, вытирая капельку пота у нее над бровью. - Хватит. Перестань.
- Сколько? - спросила она, не обращая внимания на мой протест.
- Слишком много, так что я уже начал забывать, как он выглядит, - ответил я.
Она кивнула и прижалась ко мне. Наши губы мягко коснулись друг друга, и я ощутил соль от ее слез. Или, может быть, это были мои слезы. Я больше ни в чем не был уверен.

Мне действительно нравилось работать в оранжерее. Это соответствовало моему настроению и состоянию. Анютины глазки, розы, настурции, подсолнухи, жасмин, лаванда, мята и тмин… все это было средством ослабить напряжение. А ведь раньше мне это никогда не приходило в голову…
Ослабить напряжение, видимо, не удастся, думал я, ведя свой фургон по направлению к дому. Хорошо, что это недалеко. "Мне нужно, чтобы ты приехал, Малдер," - сказала она по телефону. - "Сейчас." Дрожь в ее голосе до смерти испугала меня. Я только успел предупредить, что уезжаю домой раньше времени, и вылетел с парковки.
Обычно мне нравились лесистые, извилистые дороги Фелтона, но сегодня они только вызывали величайшее раздражение. Мы спрятались в горах Санта-Круз в Калифорнии и этой дорогой часто ездили вниз по берегу. Всего лишь около десяти миль. Во время этих поездок я ни разу не замечал, что каждый поворот, повторяющий изгибы дороги, нужно делать медленно. И как это раздражает…
Я наконец подъехал к дому и вбежал внутрь на второй скорости. И почти сбил ее с ног. Она стояла посреди гостиной с испуганным выражением на лице.
- Что? - крикнул я, хватая ее за плечи. - Что случилось, Скалли?
Она медленно подняла голову и посмотрела мне в глаза. Меня потрясла гамма чувств, которую я увидел. Она слегка приподняла бровь, и выражение страха на ее лице сменилось смущением и неуверенностью.
- Я не могу этого объяснить… - начала она. - Я никогда не думала…
- Что случилось? - спросил я. В моем голосе звучало безумие, и я даже не пытался этого скрыть.
- Сколько времени прошло?
- Скалли…
- Пожалуйста, просто ответь мне, - сказала она.
Мои руки сжались в тугие кулаки, и я услышал свои слова раньше, чем успел их подумать.
- Слишком много. Так много, что я даже не помню, что у меня есть сын.
- Малдер, - сказала она. - Я беременна.
Слово "потрясение" даже примерно не отражает того, что я в этот момент почувствовал. Подумал, что, может быть, не так расслышал. Подумал, что, может быть, не так понял. Подумал, что, может быть, сошел с ума. А еще подумал, что, может быть, это она сошла с ума.
- Ты уверена? - выдавил я.
- Я сделала тест три раза, - ответила она. - Более чем уверена.
- О Господи…
- Что это значит, Малдер? - спросила она тихо и встревоженно.
Я не знал, что сказать. Понятия не имел, что это значит или к чему это приведет. Когда-то я умел верить в невозможное, и эта часть меня была до сих пор жива. Но ей слишком долго не находилось применения. Цинизм и сомнения вторглись в мои владения. И победили. Но теперь все мгновенно изменилось - и часть меня снова верила в то, что чудеса на самом деле случаются.
- Это значит, что абсолютно всё возможно, Скалли. И что у нас действительно есть еще один шанс сразиться и победить. И это так, пока мы вместе.

назад

------------------------