NO QUARTER GIVEN
Автор: Mish
Рекомендация RS
------------------------
Почему самые разные авторы, и наши “матерые” старые знакомцы, и те их них, кто совсем недавно присоединился к фандому, то и дело обращаются к старому, странному, мягко говоря, неоднозначно принятому фэнами эпизоду Never Again?
Помните ожесточенные дискуссии? Скалли? Как она могла? Это – совсем не в ее характере! У нее с ним ничего не было! Помню, как сейчас, убийственный аргумент – “ведь она проснулась в колготках"
"MULDER:So.... All this, because I've ... because I didn't get you a desk? SCULLY: Not everything is about you, Mulder. This is my life".
– что за черт? Верните все, как было!
Прошло время, и оказалось, что эпизод – не только оправдан, а совершенно необходим именно на этом временном отрезке шоу. Вот и Миш заставила нас не так давно вновь оглянуться и посмотреть по-новому, с расстояния в пять лет, на этот эпизод, случившийся в самый разгар самого “звездного” сезона любимого сериала.
Миш говорит о том, что Never Again - на изломе, это – своего рода, веха, краеугольный камень. Впереди – самые трагичные, выворачивающие душу эпизоды. Уже прозвучал первый звонок – Leonard Betts. И еще есть немного времени “остановиться, оглянуться”. Зачем? Затем, что это необходимо прежде всего для Скалли.
С Малдером на ЭТОМ этапе все, более или менее ясно. Он уже давно определился. Он уверен и настойчив в СВОЕМ квесте. Он полностью уверен в своей напарнице, для которой он и в своем сердце, и в своем квесте, также определил подобающее ей место. Со Скалли сложнее. Для нее настала пора самоидентификации, определения своего места в этой маленькой команде. Настало время задать себе некоторые вопросы и получить ответы Куда катится ее жизнь? Можно ли назвать это жизнью в принципе? Какое место Малдер должен занять в ее жизни? Что она для Малдера? А еще, почему так больно? Болит голова. Или сердце? Или душа?
Ответы на эти вопросы обязательно будут. Все это – впереди. Впереди – Memento Mori, Демоны, Элегия, GETHSEMANE, Redux1, Redux2.
А пока... Пока она стоит в лобби отеля в Нью-Орлеане, куда сбежала, чтобы, как ей кажется, ухватить за хвост пролетающую мимо нее настоящую жизнь, которая о ней совсем забыла ("My life is standing still"), и протягивает свою кредитку клерку. А еще она уверена, он обязательно примчится за ней, и тогда... Будь что будет:
------------------------
“Путешествие почти окончено. Осталась последняя формальность. Кредитная карточка, зажатая между большим и указательным пальцами, отразив свет электрической лампы, ободряюще подмигнула ей. Они с ней - как сестры: плоские, ощетинившиеся на мир острыми краями дуры.
Одна маленькая разница, подумала она: этот вульгарный, позолоченный кусок пластика в ее руках может заставить его выйти из себя, а она - нет. Один прокат магнитной полоски - и его беспокойство, а если повезет, и ярость, гарантированы”.
------------------------
В Нью-Орлеане – время карнавала, и она оказалась
------------------------
“в городе, старательно забывшем о повседневных заботах, в гуще самого декадентского праздника на свете, и не было сейчас для нее более подходящего места на земле”.
------------------------
Вот только одна неприятность:
------------------------
“Она взяла протянутую ей карту, и ее взгляд зацепился за что-то. Она присмотрелась: буква "Д" из ее имени фактически стерлась. Итак, Дана стала "Аной". Тем лучше”.
------------------------
Конечно, она все рассчитала правильно, и уже через несколько часов Малдер прибежит к ней вне себя от страха за нее: что происходит? Его уравновешенный и такой правильный напарник уже второй раз за короткий промежуток времени демонстрирует явно неадекватное поведение. Бедный Малдер, ну и интересный же разговор ожидает его в гостиничном номере... Просто Дана стала на время Аной. С ней и придется ему иметь дело. Готов ли он к этому? Готова ли Скалли принять то, что предложит ей Малдер в ходе более чем жаркой “дискуссии”?
Здесь Миш, как мне кажется, предлагает свой взгляд на проблему UST (unrequited sexual tension – нереализованное сексуальное напряжение), и я согласна с этой трактовкой. Стало общим местом, что UST – один из основных приводов шоу и зрительского интереса. Подбрось больше дровишек в пламя UST, используй на полную катушку потрясающую “химию” между Дэвидом и Джиллиан – и все будет в порядке. И вот вопрос вопросов: если сексуальное напряжение реализуется, если UST станет RST, что произойдет, решит ли это их проблемы? Нет, говорит Миш, и я с ней согласна.
Ведь дело не в том, чтобы произошел выброс энергии в результате реализации этого самого повышенного сексуального напряжения. Нет, если при этом один из двух старается делать вид, что играет чужую роль, а другой – что верит в эту игру.
Ну как вам это понравится:
------------------------
“Обещай мне, что “это” не отразится на наших отношениях. Что впредь ни слова об “этом” не будет сказано”.
------------------------
Как будто, в этом дело.
Оказывается, станет еще больнее. Оказывается, в реализации нуждается не только сексуальное напряжение, но, в первую очередь, реализованы должны быть сами отношения. Так сложно признать и понять, что они есть друг для друга. Так сложно найти слова.
Это – трилогия.
Первая часть, Abstinence – та самая ночь в отеле Нового Орлеана. Она так торопится жить, будто знает, что ее ждет. Он улетает в утро, она остается. Она звонит ему на мобильник. Она хочет сказать ему лишь одно. Лишь одно. Ничего не получается.
Вторая часть, Greed – один из самых страстных, эмоционально незащищенных монологов Малдера, вспоминающего эту ночь. Раскаяние. Всегдашнее чувство вины и новый повод ненавидеть себя.
------------------------
«Телефонная трубка – в его руке. Он – идиот. Оставить ее после всего, что было, чтобы сдержать обещание, которому, он это знает, суждено быть нарушенным. Им надо поговорить. ЕМУ надо сказать ей, что она для него – все. Ну так сделай это, идиот, говорит он себе.
Но прошло уже больше суток; этого достаточно, чтобы она одумалась? Что, если он ошибается в ее чувствах? Все, что она хотела – забыться на время. Ей ни к чему любовь эгоиста, думающего только о себе, с таким багажом за плечами, что не дай бог никому. Любовь человека, который при каждом удобном случае заявляет, что истина для него – прежде всего.
Завтра. Он сделает это, но они должны быть лицом к лицу. Конечно, если она появится завтра. Запущенный в стену мобильник разбивается вдребезги. Он – просто самый последний трус».
------------------------
Надежда. Он хочет услышать от нее лишь одно. Лишь одно. Ожидание звонка.
------------------------
“Он любит ее, и она любит его. Она просто еще об этом не знает. Но она поймет. Она ему обязательно об этом скажет. Даже, если ему придется самому сказать ей об этом первому, хоть тысячу раз”.
------------------------
Да, вперед, Малдер:You are my one if five billion...You make me honest. You make me a whole person...You are my constant, my touchstone... И все-таки, я лично думаю, что Скалли была первой, и ее дневник, фрагменты которого прочитаны за кадром в Memento Mori – и есть самое настоящее признание в любви...
В тот раз они опоздали, не успели сказать нужных слов – через день у Скалли будет визит к доктору, в последнее время у нее очень сильно болит голова, а иногда из носа течет кровь.
Третья часть, Surrender – после An Ami. Вновь Скалли удивляет Малдера, уехав без предупреждения “по делу” со злейшим врагом.
Недоумение. Раздражение. Тяжелый разговор:
------------------------
«Снова потянуло на сигареты, Скалли?»
Словно от пощечины, она отшатнулась, и он стиснул зубы вне себя от ревности. Быстро собравшись, она раздраженно скрестила руки на груди, закрывшись ими, как щитом:
«Выражайся прямее, Малдер. За последние два дня я устала от двусмысленностей».
------------------------
Вновь отель Нового Орлеана. Только теперь многое изменилось. В этот раз Малдер ждет ее приезда в том же самом отеле. Пачка сигарет. Воспоминания.
------------------------
«Откинувшись на спинку кованого кресла, он ждет и думает об упущенных возможностях. О многих «если бы». О том, что могло быть сказано, но так и не прозвучало. О том, что БЫЛО сказано, но не было услышано».
------------------------
«Интересно, думает он, когда она примчится. Не то чтобы он так уж сильно старался скрыть свое местопребывание. Короткий звонок Скиннеру с просьбой о выходном, загадочный e-mail к ней, и вот он – в Новом Орлеане. Не в том же номере – это было бы слишком даже для него. Но он видит тот номер в корпусе напротив, через двор. Если прищуриться, можно даже представить два призрака - мужчины и женщины - на темном балконе. Одна умирает, хотя еще не знает об этом, но изо всех сил торопится взять от жизни все. А другой глупо дает ей все, что она хочет, а взамен просит ее лишь об одном. Он не говорит об этом прямо вслух, но тем не менее. И, как всегда, ему не хватает совсем чуть-чуть, и он останавливается на волосок от цели».
------------------------
И в конце, когда они наконец РАЗГОВАРИВАЮТ, и Малдер пытается вытянуть из Скалли заветные слова, она упоминает свой разговор с курильщиком (помните, “Вы умрете за Малдера, но вы никогда не разрешите себе любить его”). И происходит следующий диалог (фрагмент):
------------------------
Малдер:
“Он врет ... Он ничего про нас не знает”.
“А что, если он прав? Что, если я никогда -”
“Прекрати” – его ладони - на ее бледных щеках, он заставляет ее посмотреть себе в глаза – “Ты можешь все Скалли. Все”.
“Без тебя я не смогу” – тихо говорит она, уже не сдерживая слез – “Малдер, ты знаешь, как это трудно для меня -...”
------------------------
А вот дальше идет фраза, которая для меня всегда составляла огромную трудность в переводах: “Mulder, you know it’s difficult for me to let go”.
Let go ... Как это перевести? Давайте так. Для Скалли – научиться отдавать себя всю, без остатка, ничего не оставляя про запас, позволить себе любить. Для Малдера, у которого с самоотдачей всегда все было в порядке – признать себя, наконец, достойным любви, позволить себе быть любимым.
Научиться быть любимыми.
назад
------------------------
|
