ELLE, 12.02.2019 Опции

[NikitA]

Дэвид Духовны: «Я был бы рад встретить родственников из России»

Звезда «Секретных материалов» и музыкант — об украинских и польских корнях, электронике и эпатаже


Когда мы слышим «Дэвид Духовны», то сразу представляем себе три вещи: инопланетян, плакат с надписью I want to believe и, конечно, кеды. Но времена «Секретных материалов» и «Калифорникейшена» давно прошли: этой зимой Дэвид приехал в Россию в составе музыкальной группы, чтобы спеть о любви и ненависти. И ни слова об инопланетянах!

Это ваш второй визит в Москву. Скажите, вы заметили какие-то изменения в городе со времени вашего первого приезда?

Признаюсь честно, в первый раз я пробыл в Москве всего ничего, да и сейчас приехал ненадолго, поэтому особых изменений не заметил. Могу сказать одно: зима у вас уж очень холодная.

Недавно вы опубликовали на YouTube клип Stranger in the Sacred Heart. В видео вошли кадры, сделанные во время тура по Австралии, в то время как песня посвящена вашим переживаниям после смерти отца. А с какой частью жизни у вас ассоциируется поездка в Россию?

Ох, это хороший вопрос (смеется). Мой дедушка был родом из Киева и едва ли не с рождения я знал, что у нашей фамилии русские или украинские корни. А моя мать была полячкой, поэтому меня с Восточной Европой многое связывает. Но, признаюсь честно, я совершенно не знаком с теми родственниками, которые остались жить здесь; не знаю, может быть, они тоже уехали. Было бы забавно, если бы во время концерта кто-то в зале сказал: «Привет, я твой двоюродный племянник или племянница». Я был бы рад встретить своих родственников из России. Не уверен, что здесь или на Украине очень распространена фамилия Духовны.

Поговорим о вашей музыкальной карьере. Большую часть жизни вы посвятили актерской карьере и все до сих пор воспринимают вас как звезду сериалов. Не страшно было выпускать первый альбом?

Конечно, страшно! Это был совершенно новый опыт для меня. Еще десять лет назад у меня не было своей группы, я никогда не записывал песен. Все было внове. Тем не менее, я уже был известен и понимал, что из-за этого слушатели будут судить меня строго. В их глазах я не был начинающим певцом, вроде тех, кто приходит на шоу «Голос», ко мне бы не проявили снисхождения. Поэтому я просто решил петь, а там уж как выйдет.

У вас два альбома: Hell or Highwater и Every Third Thought, при этом второй разительно отличается от первого. Как так вышло, если вы называете себя приверженцем одного стиля?

Мой менеджер шутит, что над первым альбомом я трудился всю жизнь, а над вторым — только год. Можно сказать, что песни, написанные после Hell or Highwater, сложнее, больше похожи на кантри, хотя я не считаю себя кантри-певцом. К тому же, мой голос изменился: если во время записи первого альбома у меня еще были сомнения относительно своих вокальных данных, то ко второму я уже был полностью уверен в себе. Еще мы изменили аранжировку песен, так как поняли, в каком направлении должны развиваться. Короче, наш второй альбом я бы назвал более экспериментальным.

Однажды вы сказали: «Рок-н-ролл, блюз и кантри — это живая музыка, а не набор бессвязных нот с модной электронной аранжировкой». Вы не любите электронику?

Ну, мне кажется, любая музыка хороша. Время от времени (смеется). Я очень уважаю, и даже можно сказать, люблю людей, которые создают музыку. Но меня же никто не заставляет слушать все подряд. Я вообще считаю, что все мы родом из детства: когда мы были маленькими, то слушали рок-н-ролл, фанк, соул. В моем детстве не было электронной музыки, она появилась позже и теперь звучит для меня по-другому, не так, как для тех, кто слушал ее с пеленок. Поэтому я предпочитаю минимизировать прослушивание электронной музыки и техно (смеется).

Сейчас многие звезды, пытаясь привлечь внимание к своему творчеству, эпатируют публику. Что вы об этом думаете?

Эта история вообще не про меня. Не знаю, как это делают другие, и не представляю, как это мог бы делать я. Мне кажется, я точно чувствовал бы себя некомфортно. Моя музыка вообще не должна быть чем-то большим, она должна быть просто чистой, идущей от души. Но, что уж тут скрывать, я был бы рад, если бы мои песни стали суперпопулярными и значили для всех столько же, сколько они значит для меня и ребят.

В беседе с вами просто невозможно не вспомнить о «Секретных материалах». Если бы тогда, 25 лет назад, вы писали заглавную музыку к сериалу, какая бы она была?

25 лет назад я еще не играл на гитаре, поэтому я уверен, что это была бы реально плохая музыка, не такая запоминающаяся, как у Марка Сноу.